ответ. Возможно, она когда-то поймет, кем стала для него. Но сейчас больше обеспокоена положением сестры.

— Родители Иэна уже были готовы к отъезду со всеми сопровождающими. Мне неизвестно, отчего такая спешка. Может, они причастны к убийству управляющего. Биделю и Лув держались вместе. Бальтюс был там. И Иэн. Стоял рядом с Лувом по другую руку от твоей сестры.

— Так близко? — Она открыла рот и поднесла ладонь к губам.

— Я наблюдал за всеми, стоя в стороне, в тени. Был готов в любой момент метнуть нож, если понадобится.

— Спасибо.

Как просто она это сказала! Подтверждение того, как она добра, как чисты ее мысли. Он никогда не сможет ранить ее сердце, рассказав все, что знает.

— Иэн бросил кинжал в Бальтюса, но твоя сестра заметила, что он целится, бросилась вперед и оттолкнула Бальтюса.

Марджери слушала с замиранием сердца.

— Очень в духе Биделю.

— Потом Лув метнул свой кинжал в Иэна и попал в плечо. Тот повалился на землю. Стоит ли сказать ей, что Иэн упал так, что лезвие сдвинулось и пронзило сердце?

Что он скончался на глазах у всех собравшихся? Нет, пожалуй, сейчас он должен думать о ее спокойствии.

— Хорошо, что дверь закрыта, и ты не могла выйти, иначе могла оказаться поблизости.

— Я благодарна, что ты остался там ради моей сестры. Ужасно, что я вынуждена сидеть здесь взаперти.

Он обнял ее крепче, радуясь, что она не противится. Если сестра ее окажется в опасности, он готов помочь, готов сделать все, чтобы Марджери была спокойна. Если будет нужно, он выломает двери, разрушит стены, но придет на помощь.

Как это ни ужасно звучит, но здесь, в заточении, Марджери в большей безопасности, потому он не будет пока стараться вызволить ее.

Она прижалась к его груди, а он положил подбородок ей на голову. Ему неизвестно, что такое красота, он лишь сейчас начинает познавать ее. Они сидели молча, наблюдая, как тусклый свет разливается по комнате.

— Мне надо увидеть сестру, — тихо произнесла Марджери.

Он ждал этого. А еще понимал, что после Биделю захочет увезти ее подальше от него.

— Семья — самое главное в жизни, — тихо произнес Эврар.

— Но пока мы ничего не будем предпринимать. Нам надо отдохнуть.

Он повалил ее на кровать, и она опять не сопротивлялась.

— Надо очень хорошо отдохнуть.

И он был с ней согласен.

Глава 18

Следующим утром Марджери проснулась еще затемно. Эврара рядом не было. Она даже не заметила, когда он ушел. Удивительно, что она так крепко заснула. Много недель она мучилась от безделья, большую часть времени лежала и спала. Вероятно, всему виной страх и беспокойство из-за последних событий. Она вспоминала и перебирала все рассказанные Эвраром факты. Сестра начала активно действовать, а ей приходится оставаться здесь взаперти.

Это состояние вынужденного бездействия, собственной бесполезности отвратительно. Она никогда не допустила бы подобного, но ее заставила сама жизнь. Это неожиданно напомнило моменты из детства, эмоции, которые она испытывала, когда ее кто-то брал на руки. Она, например, играла в камушки или рассматривала насекомых, а ее подхватывал кто-то из взрослых и переносил в другое место. Позже ей стало казаться, что так будет всегда, если она останется в деревне. А потом она поняла, как родным непросто прокормить еще один рот. Мечты о свободе и нежелание быть обузой заставили ее принять монеты Жосса. Не только ради семьи, но и для собственного блага.

Иэн был совсем другим, он мог запросто убить ее. Но он будто чувствовал, как тяжело человек переносит ограничение передвижения и зависимость от чужого настроения. Для нее это точно хуже всего на свете.

Послышался неуверенный стук в дверь, и появилась Жанна с подносом.

— О, ты уже проснулась. — Она остановилась, едва войдя в комнату.

— Плохо спала.

— И я. Не нашла другого занятия. Решила, ты меня не выгонишь.

Марджери оглядела блюда, есть которые точно не станет. Еще только светает, и у них есть время поговорить.

Жанна опустилась на стул и взяла булочку. Марджери разлила холодную похлебку по мискам. Улыбка не сходила с ее лица. Как радостно, что Жанне, как и ей, нужна компания.

— Не верится, что его больше нет, — начала девушка. — Не представляю, что теперь всех нас ждет.

Марджери сразу стало легче на душе. С Жанной всегда приятно общаться, сразу было заметно ее хорошее воспитание, не свойственное обычной прислуге. Иметь такую подругу — настоящий подарок судьбы.

— Разве родители лорда или, например, брат Бальтюс не займет его место?

Глаза Жанны стали круглыми.

— Тебе никто не сказал? Прости, я не подумала. Все время забываю, что ты не выходишь из комнаты.

Ей давно следовало попытаться найти сестру, но Эврар сказал, что она с Лувом, к тому же выбираться из его объятий совсем не хотелось. Она сама себя лишила свободы.

— Не извиняйся, — остановила она Жанну. — Я ведь действительно была в заточении. Но теперь свободна.

— Тебе повезло, что ты была в покоях и не стала свидетелем происходящего.

Марджери не ощущала везения. Как, впрочем, и обретенной свободы. Напротив, было ощущение, будто ее, как в детстве, подняли и скоро опустят на землю, но в другом месте. И едва ли ей захочется там находиться.

— Я разливала эль, — произнесла Жанна.

Эврар рассказал много, но, очевидно, не все. Не стоило ожидать от такого молчуна мельчайших подробностей, но ведь он мог поступить так из желания уберечь ее. Жаль, ведь она часто повторяла, как ей важно знать правду.

— По кубкам?

— Сначала вино, но оно быстро кончилось. Потом эль.

— Ты налила его управляющему. А потом он умер, — спешно проговорила Марджери, не имея желания выслушивать историю снова.

Эврар уже рассказал ей, пусть несколько неприятных минут останутся навсегда в прошлом.

Жанна вытерла губы и повертела в руках булочку, так и оставшуюся целой.

— И еще мажордому и новой поварихе.

Марджери похолодела.

— Сестра…

— Сестра?

Эврар скрыл от нее главное. Марджери встала и посмотрела на дверь.

— Жанна, извини…

Она сбежала по лестнице в Большой зал, оттуда прямиком в кухню. Сестру она узнала сразу: знакомые руки — подпирают бедра, волосы свободно лежат на спине.

— Биделю!

Та повернулась, услышав окрик, и обняла бросившуюся к ней сестру. Такие родные, теплые объятия. Она вспоминала их, мечтала втайне. Биделю была сильнее их всех, именно она до последнего ухаживала за мамой.

— Марджери? Что-то случилось?

Что могло случиться, если она все дни проводит взаперти, огороженная от всего мира? Проклятие судьбы, которое Жанна, впрочем, считала милостью.