– Полезли, – скорее приказал, чем предложил Сергей. – Я – первый. Ты следом. Только на голову старайся не наступить.

Он присел на край колодца и, свесив ноги вниз, нащупывал скобу. Фонарь висел у него на груди. Вот голова Сергея исчезла в люке, и тут же послышался глухой, искаженный кирпичными стенами голос:

– Давай следом.

Перед тем как последовать за ним, Жора взглянул на Каковенко и с удивлением увидел, как тот перекрестил его.

Подошва кроссовки коснулась скобы, оперлась на нее, и Жора почувствовал, как ржавый металл зашатался, готовый выскочить из гнезд. Жора инстинктивно ухватился за край колодца. Сердце бухнуло и куда-то провалилось. Он перевел дыхание. Спускаться абсолютно не хотелось.

– Чего застрял?! – услышал он снизу. – Смелее, смелее...

И Жора нехотя начал спуск.

Любой канализационный колодец, по его наблюдениям, глубиной не превышал десяти метров. Но у этого же, казалось, не было дна. Жора с максимальной осторожностью ставил ноги на скобы, словно не спускался в городскую клоаку, а взбирался на Эверест. В жерле шахты царила абсолютная тьма, лишь время от времени разрезаемая отблеском луча от фонаря Сергея. По стенам, которых касался Жора, струилась вонючая влага.

Наконец ноги коснулись дна. Жора стоял по щиколотку в тухлой жиже. Рядом сопел Сергей. Потом он поднял голову:

– Смотри, звезды отсюда какие яркие.

Жора глянул вверх, но звезд не увидел, поскольку ночное небо заслонила какая-то тень.

– Эй, что там такое?! – прокричал Сергей.

– Это я, – отозвались сверху.

– Спускаешься?

– Ну да...

– Не выдержал старик, – сказал Сергей Жоре. – Одному, видать, скучно, а на миру и смерть красна. Ладно, подождем.

Скоро послышалось громкое пыхтение, и свет фонаря вырвал из мрака тумбообразные ноги в болотных сапогах.

«Эх, – с сожалением подумал Жора, – нужно было и мне обуть бахилы. Но поздно, поздно...»

– А вот и я, – сообщил Каковенко. – Тоскливо там, наверху... Сколько вас ждать... Да и дождешься ли...

– Типун тебе на язык, старик! – рявкнул Сергей. – Не к месту шутишь.

– А я вовсе и не шучу, – отозвался мужественный Николай Яковлевич. – Всякое в этой дыре может случиться.

– Ладно, хватит каркать. Лучше показывай дорогу.

– Да ты, начальник, сдается, не хуже меня знаешь, в какую сторону топать. Мабуть, вправо? Или влево?

– Кажись, направо, – подумав, сообщил Сергей.

– Ну так двинули. Ты шагай вперед, а я замыкающим.

Если в прошлый раз они двигались по абсолютно сухому, сложенному из прочного кирпича, просторному ходу, то теперь их путь пролегал по подобию желоба, имевшего в сечении яйцо. Причем узкий конец яйца находился как раз внизу. Идти было крайне неудобно. Приходилось передвигаться скрючившись и широко расставляя ноги, да к тому же по дну желоба тек крохотный зловонный ручеек. Стены хода, хотя и сложенные из кирпича, казались изъеденными проказой. Кирпичи местами обвалились, и из отверстий тянулись какие-то белесые мохнатые растения, похоже, неведомые грибы. Жора заметил, что они реагируют на свет. Стоило лучу скользнуть по бахромчатой поверхности гриба, бахрома начинала колебаться, словно сотни крохотных анемичных пальчиков старались ухватить свою жертву. Жору передернуло от отвращения.

Ход внезапно оборвался провалом. Ручеек падал куда-то в пропасть. Впрочем, судя по плеску воды, не особенно глубокую. Сергей подошел к краю, посветил вглубь фонарем, причем у него из-под ног вниз обрушилось несколько кирпичей.

– Осторожнее, – предостерег Каковенко.

– Знаю. Тут, собственно, метра два всего. Можно просто спрыгнуть. Даже веревка не нужна. Я, пожалуй, попробую...

Он согнул ноги в коленях и легко соскочил вниз.

– Кто следующий? – донеслось до Жоры. Тот подошел к краю. Внизу, на куче кирпича, стоял Сергей.

«Зачем это все? – пронеслось в голове. – Куда он влечет меня? Что я там могу увидеть? Еще пару-дру-гую окаменевших тел?»

– Давай же! – подбодрил Сергей.

Жора в сердцах матюгнулся, но все же сделал шаг вперед. Приземлился он вполне удачно. Кирпичи крошились под кроссовками, словно были сделаны из мела.

– Ну, теперь вы, Николай Яковлевич...

Старый мореход в нерешительности стоял на самом краю провала.

– Смелее.

– Не могу я... Стар для этих трюков. Косточки хрупкие, вес большой... Поломаю еще чего.

– Ну, тогда ждите нас здесь.

– Э, нет! Прошу прощения...

Только Каковенко успел произнести эти слова, как свод под ним заколебался, вниз полетели кирпичи, а следом за ними – старый мореход. Сергей и Жора едва успели подхватить старика, однако он все равно приземлился на пятую точку. Раздался вопль боли, затем стон.

– Живы, Николай Яковлевич? – спросил Сергей.

– Как будто... – Каковенко, кряхтя и постанывая, поднялся.

– Ну, вот и хорошо, – облегченно промолвил Сергей. – А я думал – все!

– Не дождетесь, – отдуваясь, заметил Каковенко. Жора засмеялся:

– Ты еще крепок, старик Розенбом!

– Какой, к черту, Розенбом?! – рассердился старый мореход. – Каковенко моя фамилия. Попрошу не забывать!

– Шагаем дальше, – прервал занимательные речи Сергей. И, не говоря больше ничего, двинулся вперед.

На этот раз дорога походила на древнюю штольню. Чрезвычайно узкая и низкая, к тому же со всеми атрибутами шахты: деревянные стойки-крепи с поперечными балками.

– Двигайтесь крайне осторожно, – обернувшись, предупредил Сергей. – Все давным-давно прогнило и держится на честном слове. До дерева даже руками не дотрагивайтесь.

Прошло еще минут пятнадцать, но Жоре показалось – не меньше часа. Продвигались где на корточках, а где и вовсе ползком. В одном месте Каковенко застрял, и пришлось его тянуть за руки.

– Еще один рывок, – подбадривал товарищей Сергей, – еще одна попытка...

Наконец ход вывел троицу в довольно просторную пещеру, где они и остановились передохнуть.

– Теперь совсем недалеко, – сообщил Сергей. Он сидел, прислонившись к неровной стенке.

– Докуда недалеко? – спросил Жора. – Куда ты все-таки меня ведешь?

– Сейчас узнаешь. Пойдемте.

Луч фонаря вырвал из тьмы вырубленные в грунте узкие ступеньки, ведущие куда-то вверх. Они осторожно поднялись по ним и очутились на пологой платформе.

– Ложитесь, – скомандовал Сергей и выключил фонарь.

Жора послушно улегся на землю, а рядом, отдуваясь, рухнул Каковенко.