Чудно.

И как тут не злиться?

Я впервые в такой ситуации.

В золотой клетке.

— Я могу позвонить ему? В Корее же есть сотовая связь? — я не отстаю от Станислава, который уже подумывает поменять место работы. — Или интернет?

— Уверен, что есть, — он серьезно отвечает на мой глупый вопрос.

— И?

— Я узнаю.

— Узнайте сейчас, — я сама приближаюсь к Станиславу и ловлю его взгляд, стараясь показать, как это важно для меня. — Пожалуйста. Я тоже хочу решить дело без скандалов. Но я не останусь здесь, это решено, и я начну доставлять вам большие проблемы, если меня не услышат.

Станислав тяжело выдыхает.

— Я попробую устроить, — он соглашается через себя и тянется в нагрудный карман.

Я смотрю на часы.

Время удачное. Временное окно, которое подходит для звонков в Корею. Там сейчас вечер, но всего девять часов. Вполне цивилизованное время для звонка.

Станислав машинально поворачивает к окну. Он набирает сообщение, потом ждет, потом снова пишет. Я неотрывно наблюдаю за ним, стараясь ничего не пропустить. Во мне уже не осталось доверия. Я не удивлюсь, если Станислав прямо сейчас заявит, что сорри, ничего не вышло, абонент не абонент.

— Ирина, — он оборачивается ко мне через плечо. — Возьмите.

Он протягивает мне свой сотовый.

Я беру телефон, хотя до конца не верю, что все сложилось. Я сжимаю прямоугольный кусок пластика и слышу, как удаляются шаги охранника. Станислав оставляет меня в комнате одну.

Проходит несколько секунд, и сотовый действительно оживает в моей ладони. Я почему-то дергаюсь, как невротик в свой тревожный час, хотя ждала звонка. Никакой же неожиданности…

На экране горит короткое “Босс”.

Даже иронично.

Я помню, как иногда одергивала себя и напоминала впечатлительной натуре, которая есть в каждой женщине, что Макаров как раз босс. Жесткий хозяин жизни, с которым у меня нет ничего общего.

— Да, — кидаю в сотовый, отвечая на звонок.

Что-то трещит, но связь быстро нормализуется, и я улавливаю монотонный шум на заднем плане. Напоминает звук городской дороги.

— Здравствуй, — низкий голос Макарова звучит приглушенно. — Станислав сказал, что ты хотела поговорить.

— Он не дает мне уехать, — произношу и чувствую, что не могу стоять на месте.

Я прохожу к окну, но внутри все равно закручивается переживательная спираль. Голос Макарова что-то задевает во мне, там и злое раздражение, что мне приходится звонить ему и просить вольную как у барина, и голос разума, который настойчиво предлагает посчитать до десяти.

— Тебе надоел этот дом? Можешь выбрать другое место, это не проблема.

Раздается скрип, и перед моими глазами рождается отчетливая картинка. Я буквально вижу, как Алексей откидывается на кожаную спинку. Он, наверняка, сейчас сидит на заднем сиденье иномарки представительского класса, которая несет его сквозь современный красивый город.

— В любой стране, — в его баритоне появляется характерная хрипотца. — Где ты хотела побывать?

Он уже семь дней в Корее. И мне кажется, он чертовски вымотался. Его голос звучит выстуженным и выжатым, будто его пропустили через отжим всех эмоций. Макаров старается говорить нормально, сдерживая агрессию усталого мужика, но я все равно чувствую.

— Леша, — само срывается с губ.

Я провожу ладонью по белоснежной шторе, которая уходит метра на четыре вверх.

— Давай не будем ругаться, — добавляю еще мягче.

— Я не собирался…

— Тогда отпусти меня. Мне правда нужно уехать. Мне пора возвращаться в свою жизнь.

Я замолкаю, давая ему время осмыслить мои слова.

Если честно, меня саму удивляет, как быстро я перестроилась. Я собиралась говорить жестче и требовательнее, но состояние Макарова действует на меня. Я не хочу доводить его до точки кипения. Не знаю, как сложилась его неделя, хотя он и не звучит как счастливчик с контрактом века в кармане, моя неделя прошла более-менее. Я отошла после истории с Артуром, а это главное. Я даже начала нормально спать.

— Скажи еще что-нибудь, — невпопад произносит Макаров.

— То есть.

— У тебя ласковый голос. Просто скажи что-нибудь… Любую вещь.

Он сбивает меня с толку.

— Надеюсь, у тебя все получилось и ты заключил контракт.

— Да, все нормально.

— А что с нашим договором? Я его так и не увидела.

— Черт, я забыл.

Он протяжно выдыхает.

Реалистичная картинка получает новую деталь. Я представляю, как он прикрывает глаза и растирает крепкими пальцами переносицу.

С ним что-то не то…

— Я и правда веду себя с тобой, как урод.

— Ты выпил?

Макаров коротко усмехается.

— Нет, я бываю самокритичным на трезвую голову.

На заднем фоне раздается противный и длинный гудок клаксона. Шум автодороги налетает с новой силой, напоминая, что Алексей сейчас в пути.

— Мне придется задержаться в Корее, — добавляет он. — Здесь оказалось больше дел, чем я думал. Я собирался позвонить тебе, но не знал, что сказать.

— Я уже сказала, — я снова провожу ладонью по шторе.

— Да, ты хочешь уехать… Я могу спросить куда?

— Твои люди все равно узнают. В соседний город, к подруге.

Что-то есть в нашем разговоре — горьковато-напряженное и в то же время спокойное, когда уже можно ни за что не переживать.

Когда поздно.

Когда не случилось или вовсе всего лишь показалось.

Нам показалось, что может что-то получиться, но мы принадлежим к разным вселенным. У него контракт в Корее, в которой он, судя по его голосу, задержится надолго, и брак с магнатовской дочкой, а у меня моя уютная тихая жизнь.

Мне нужно вернуть ее.

— Станислав отвезет тебя, — наконец, произносит Алексей.

— Сегодня? Сейчас?

— Да, я распоряжусь.

Станислав пригоняет внедорожник к крыльцу.

Я захватила с собой лишь одну небольшую дорожную сумку. Такие обычно берут как ручная кладь те, кто предпочитает путешествовать налегке.

Я как раз из таких.

Помню времена, когда у меня было много командировочных перелетов. Я купила три сумки разных цветов. Голубую для сложных случаев, когда ждала проблемы, стрессы и прочие прелести рабочего процесса. Голубой цвет, как известно успокаивает. Черная сумка была для обычных рутинных вылетов, а оранжевая — когда приходилось лететь в регион с тремя солнечными днями в году.