представляю вас обоих дома, и как она вытирает пыль или пишет письма. Без этого было бы совсем невыносимо.

Артур кивнул и, сорвав маргаритку, покрутил ее в пальцах.

– Я рад, что пришел.

– Я тоже. Но мне нужно позвонить Дэну, сказать, что все в порядке.

– Что в порядке?

– Когда ты уехал с Бернадетт, а потом оставил то сообщение про тигра, я позвонила Дэну. Подумала, что, может быть…

– Что?

– Что у тебя, возможно, развивается деменция или что-то в этом роде.

– Ох, Люси, прости меня. Думаю, я совершенно здоров. Просто этот браслет пробудил во мне что-то. Я вдруг понял, что должен узнать о твоей маме. Я не хотел, чтобы ты тревожилась.

Люси пристально посмотрела на отца. Те же добрые глаза, тот же красный нос. Все как обычно. Похоже, он и впрямь был в полном порядке.

– Я рада, что ты здоров. – Она с облегчением вздохнула. – И то, что ты сказал насчет браслета действительно правда? Эти шармы, Индия…

– Да, все так и есть. – Он достал из кармана и передал ей браслет.

Некоторое время Люси рассматривала шармы, потом покачала головой.

– Не похоже на то, что такая вещь могла принадлежать маме.

– Однако ж это ее. Я точно знаю.

– Тогда я хочу услышать обо всем побольше. Расскажи мне о своих приключениях.

Артур кивнул. Он объяснил, как нашел браслет в ботинке Мириам. Рассказал о тигре и закатал до плеча рукав, чтобы показать оставленную когтями рану. Поведал о Сесилии, ухаживающей за пожилым Шоффаном, и о собачке Майка по кличке Люси. Потом он рассказал о визите в почтовое отделение и разговоре с Верой.

Люси потрогала изумруд в шарме-слонике.

– Мне даже не верится, что ты этим занимался.

– Надо было поговорить с тобой, но все выглядело таким неправдоподобным.

– Что ж, теперь и я знаю. – Она вернула ему браслет. – Куда теперь?

Артур пожал плечами.

– Сам не знаю. На палитре есть инициалы S. Y. Хозяин ювелирного магазина ничего на этот счет сказать не мог.

– Ты должен продолжать. Не останавливайся.

– Но что, если я узнаю что-то такое, чему лучше оставаться тайным? Каждое открытие вызывает новые вопросы.

– Разве не лучше все знать? Помнишь, перед смертью мама подарила мне свою коробку в розово-белую полоску? Там много фотографий, но я так и не смогла заставить себя посмотреть их все. Мы могли бы… – Люси не договорила, и вопрос повис в воздухе.

Артур уже забыл о коробке из-под конфет, которую Мириам хранила в шкафчике над кроватью. Она как-то спросила, не возражает ли он, если она отдаст коробку Люси, и он сказал, что не возражает. У него была хорошая память на людей, вещи и события и он не был настолько сентиментален, чтобы хранить билеты на поезд, открытки или праздничные сувениры. Вот почему теперь он посмотрел сначала на небо, а потом на разбросанные по траве сорняки.

– Решать тебе.

Люси сходила за коробкой, и они сели за кухонный стол. Когда она сняла крышку, Артур почувствовал запах старой бумаги, чернил и лавандовых духов. Достав пачку фотографий, Люси стала просматривать их и откладывать в сторону. Одну фотографию она с улыбкой показала Артуру. Снимок был сделан в день их свадьбы. Волосы у него были черные, вьющиеся и падали на правую бровь. Рукава пиджака оказались слишком длинными и почти накрывали костяшки пальцев. Мириам надела свадебное платье своей матери, которое передавалось в семье по наследству. Его надевала ее бабушка. В талии платье пришлось немного сузить.

– Ты точно не хочешь посмотреть? – спросила Люси.

Артур покачал головой. Он не хотел просматривать фотографии своего прошлого.

Закончив, Люси заглянула внутрь коробки.

– Там что-то застряло в углу. – Она попыталась что-то вытащить, подцепив большим и указательным пальцами.

– Дай мне попробовать, – предложил Артур, и ему удалось вытащить скомканный клочок бумаги. Он протянул его Люси, и она разгладила серую, с выцветшими буквами бумажку на столе.

– По-моему, это либо от поздравительной открытки, либо от старой квитанции.

Она присмотрелась внимательнее.

– Здесь какое-то название… Le Dé à Coudre d’Or. И еще было что-то написано, но осталось лишь несколько букв. И цифр.

Они недоуменно посмотрели друг на друга.

– Для меня это ровным счетом ничего не значит. – Артур пожал плечами.

– Мне кажется, d’Or по-французски означает «золото», – сказала Люси. – Сейчас посмотрю в телефоне.

Артур взял бумажку.

– Думаю, цифры это год – 1969-й. В тот год мы с твоей мамой поженились.

Люси пощелкала кнопками, нахмурилась и попробовала снова.

– Кажется, кое-что нашла. Le Dé à Coudre d’Or означает «Золотой наперсток». В Париже есть свадебный бутик с таким названием.

– В Париже? – Артур подумал о булавках на карте в спальне Мириам – Великобритания, Индия… и Франция. Вот только какой город был отмечен ею? Париж?

Люси повернула в его сторону экран с фотографией очаровательного магазинчика, в витрине которого красовалось изящное белое платье-футляр.

Артуру показалось, что сердце на секунду перестало биться. Это не могло быть простым совпадением. Золотой наперсток на браслете Мириам и листок бумаги с названием магазина под названием «Золотой наперсток» с годом их свадьбы. Здесь должна быть какая-то связь. Вот только готов ли он к новой правде о своей жене? Не последует ли за этим разочарование и обида, особенно с учетом того, что шарм-наперсток, возможно, вот-вот приведет его в Париж?

– Думаешь, нам стоит поехать? – тихо спросила Люси.

Артур думал о том же.

– Похоже, это хорошая зацепка…

– Мама однажды дала мне немного денег, когда забирала свою пенсию. Сказала мне потратить их на что-нибудь легкомысленное, но я так и не решилась. «Потрать их на себя. На что-нибудь особенное. Я запрещаю пускать эти деньги на бытовую технику или оплату коммунальных счетов». Так и сказала, слово в слово. Я думала, что сделаю себе что-нибудь приятное, когда у меня родится ребенок, но не случилось. Те деньги так и лежат до сих пор в банке из-под джема у меня в шкафчике.

– Ты должна потратить их на себя. Как сказала мама, купи что-нибудь симпатичное.

– Ну а я решила побаловать нас обоих. Как ты смотришь на поездку во Францию? Мы могли бы заглянуть в свадебный бутик.

Артуру потребовалось всего мгновение, чтобы принять решение. В любом случае, даже если они ничего больше не узнают о браслете, он проведет прекрасное время со своей дочерью.

– Звучит замечательно. Поехали.

Наперсток

Если бы Артура попросили рассказать, каким ему представляется Париж, он ответил бы, что никогда об этом не думал. Он