сняли вуаль, прихватив заодно напряжение и горечь. На мгновение он задумался, стоит ли сказать ей об этом, но не смог подобрать нужных слов. И вместо этого снова уставился в свою миску.

– Суп действительно хорош. Не понимаю, как лук получается у них таким мягким.

Пока он доедал, Люси взяла со стола рядом с ними газету, оставленную стариком с черным пуделем, и пролистала ее.

Артур наклонил миску, чтобы убедиться, что ему досталась последняя ложка супа. Тепло в животе и пробивающиеся сквозь крону солнечные лучи вселяли спокойствие и расслабленность. Напряжение ушло из плеч. Сидя здесь с Люси, он успел поразмыслить о последних двух неделях.

– Знаешь, благодаря этим поездкам и встречам с людьми, которые знали Мириам, я понял, что нас помнят за то, что говорим и делаем. Ее больше нет здесь, но она продолжает жить в сердцах и умах людей.

– Хорошая мысль.

– Не уверен, что кто-нибудь будет вспоминать меня так же доброжелательно.

– Не говори глупости, папа.

– Я и не говорю. Узнавая о том, как интересно жила твоя мама до меня, я все острее понимаю, что никогда не совершал ничего авантюрного, не путешествовал и не встречал людей, на которых повлиял.

– Но ты делаешь это сейчас. Еще не слишком поздно.

Артур пожал плечами.

Люси покачала головой.

– Ты слишком взволнован, папа. В этом все дело. Ты узнал о маме много такого, о чем никогда раньше не слышал. Но, уверяю тебя, ты всегда будешь частью моей жизни. Ты всегда будешь для меня особенным.

Артур благодарно кивнул – в том, что говорила дочь, был смысл.

– Спасибо. – Он чувствовал, что должен сказать что-то в ответ. Сказать, как любил ее с той минуты, как она появилась на свет. Он слышал, как Мириам с легкостью повторяла эти слова снова и снова.

Но ему слова никогда не давались так же легко. Маленькую, когда она спала, он мог поцеловать ее в лоб и прошептать: «Я люблю тебя», но здесь, на публике, в кафе, произнести это он не мог.

– Я, э-э… ну. То же самое.

– Ох, папа.

Люси вдруг обвила его руками за шею.

– Ты в порядке? В чем дело?

Люси фыркнула.

– Просто скучаю по маме, вот и все. Вот бы мама была здесь, с нами.

– Да. – Не зная, что сказать, он похлопал ее по спине.

Люси отстранилась первой и, открыв сумочку, порылась в ней в поисках салфетки.

– Мадам? Все хорошо? – Появившийся у столика официант бросил взгляд на Артура, словно обвиняя его в том, что он расстроил свою юную спутницу.

– Да, все хорошо. Это мой отец. Мы счастливы.

– Вы счастливы?

– Да. Очень. Спасибо за внимание. Мне просто нужна салфетка.

Официант исчез и в следующую секунду поставил на стол коробку с салфетками.

– Для вас.

– Merci. Вы очень добры.

– Клод. Меня зовут Клод.

– Угощаю я, – сказала Люси, промокнув глаза и высморкавшись. – Деньги мои, и я могу потратить их на то, что хочу. Помнишь?

– Да, дорогая. – Артур улыбнулся, принимая вид покорного подкаблучника.

Он прошел в туалет, а возвращаясь, увидел, что Клод разговаривает с его дочерью. Официант держал под мышкой поднос, а Люси улыбалась и крутила длинную прядку. Артур наклонился завязать шнурки и, заметив, что они по-прежнему болтают, проверил, сколько евро у него в кошельке.

– Все в порядке? – спросил он, садясь на свое место.

– Да, все хорошо, – ответила Люси. Щеки ее раскраснелись, глаза блестели.

– Я видел, ты разговаривала с официантом.

– А, да. Он, э-э… – Она откашлялась. – Он спросил, не хочу ли я прогуляться с ним этим вечером. Это было немного неожиданно.

– Интересное совпадение, потому что Сильви пригласила меня пообедать с ней.

Они посмотрели друг на друга и рассмеялись.

– Надеюсь, ты согласилась, – сказал Артур.

Пари-матч

Артур намылил подбородок пеной и взялся за бритву. Встав перед зеркалом в ванной комнате отеля, он изучил свое отражение. Предпринимать какие-либо усилия, направленные на улучшение собственной внешности, было непривычно и странно. Париж, пятничный вечер и обед с незнакомкой. Удивительно, что у такой милой женщины, как Сильви, не нашлось на этот вечер других дел.

Артур ощутил покалывание в пальцах. Думать об этом он не хотел, опасаясь, что попытается отговорить себя от встречи. По пятничным вечерам они с Мириам обычно устраивались перед телевизором с неизменной рыбой и жареным картофелем. С другой стороны, они с Сильви собирались поделиться своими воспоминаниями и историями, и, следовательно, он должен исполнить свой долг, а не уклоняться от него.

Единственное, о чем Артур старался не задумываться, так это о том, что они будут есть. Правда ли, что во всех французских ресторанах подают лягушачьи лапки и все блюда готовят с чесноком? С каким удовольствием он отведал бы сейчас пирог от Бернадетт. Ему так недоставало и ее стряпни, и ее компании. Оставалось только надеяться, что Сильви не будет чрезмерно требовательна и проявит снисхождение.

После обеда в маленьком кафе через дорогу от свадебного бутика они с Люси предались шопингу. С Мириам он ходил по магазинам нечасто, а если такое все же случалось, то по большей части слонялся возле раздевалок, поглядывая на часы. Заканчивалось тем, что она брала рубашки или брюки, прикладывала к нему и либо кивала и клала в корзину, либо возвращала на место. Спустя какое-то время одежда, как по волшебству, появлялась в его шкафу, отглаженная, со срезанными бирками – бери и надевай.

Точно так же в день рождения или на Рождество на кухонной столешнице появлялись хорошо подобранные подарки – завернутые в яркую бумагу, с бантиками из лент и подарочными бирками с надписью «От Мириам и Артура». На самом деле ему нравилось делать покупки для семьи, выбирать что-то такое, что, по его мнению, могло понравиться и пригодиться, но подарками занималась исключительно Мириам. Артур с таким порядком согласился и принял без возражений.

И на этот раз опыт шопинга с дочерью доставил ему огромное удовольствие. Они не спеша прогуливались по улицам, вместе пробовали разные французские сыры и оливковое масло. В магазине одежды, где проходила распродажа, Люси настояла, чтобы он купил пять новых рубашек, два джемпера и пару брюк. В примерочной, глядя на себя в зеркале, Артур признал, что выглядит моложе и свежее.

Он купил букетик фрезий для Сильви и эмалированную брошь с черным котом для Люси, когда она отвернулась. В витрине антикварного магазина он увидел простую нитку жемчуга и указал на нее.

– Думаю, твоей матери