Люси согласилась.

– Ты так хорошо ее знал, – сказала она.

Вечером, перед магазином для новобрачных, Артур стоял уже в новой одежде. Света внутри не было, и он с надеждой подумал, что Сильви, может быть, передумала. С минуту он ходил взад и вперед перед бутиком, стараясь не слишком сильно сжимать букетик фрезий.

Вечер пятницы в Париже – это вечер для влюбленных. По крайней мере, так ему показалось. За то время, что он ждал Сильви, мимо прошло множество прекрасно одетых пар всех возрастов. Увидев его – с цветами, топчущимся на месте, – люди улыбались, и взгляды их как будто говорили: «Не волнуйся, она скоро придет».

Минут через десять он услышал, как хлопнула дверь магазина, и вслед за этим появилась Сильви.

– Извините, Артур. Я уже выходила, но пришлось ответить на телефонный звонок. Молодая невеста паниковала из-за своего платья. Она морила себя голодом перед свадьбой и слишком сильно похудела, так что платье стало великовато в груди. Я сказала, что волноваться не надо и пусть она придет ко мне завтра. Свадьба через три недели, и за это время она может снова набрать вес. Может быть, небольшая подкладка… В любом случае… – Она пригладила ладонью волосы. – Мне жаль, что я заставила вас ждать – вот что я пытаюсь сказать.

Сильви улыбнулась, принимая цветы, наклонилась, понюхала, отнесла в магазин и заперла дверь. Артур заметил, что на ней тот же костюм, что и при их первой встрече, но она дополнила его блестящим бирюзовым ожерельем и кремовой вязаной шалью. Тот факт, что она не переоделась специально к обеду, немного его успокоил.

Они вместе шли по мощеным, спускающимся к реке улицам. В какой-то момент Сильви оступилась, и он поддержал ее. Потом ее рука так и осталась на его локте, и это было знакомо и привычно, но не очень комфортно. Его беспокоило, что могут подумать прохожие, не сочтут ли, что они вместе, что они – пара. Он надеялся, что Сильви не интерпретирует их прогулку как нечто большее, чем просто дружескую. У французов так заведено, успокаивал он себя. Непосредственность и дружелюбие для них норма.

Он взглянул на нее. Улыбаясь и как будто пританцовывая на ходу, она указывала то на голубя на телефонном проводе, то на фреску с изображением девушки, поднимающейся в воздух на воздушных шарах. Она взяла пару оливок из чашки у входа в магазин, помахала продавцу за стеклом и протянула одну Артуру. Он взял ее, и масло потекло по руке, так что пришлось доставать платок.

В крошечном бистро стояло всего восемь столиков. Сильви объяснила, что хорошо знакома с владельцем.

– Я сказала, чтобы подавали любые блюда, которые, по их мнению, нам понравятся. И объяснила, что вы англичанин и неприхотливы в еде. – Она рассмеялась. – Мы можем попробовать всего понемногу.

– Немного похоже на тапас? – спросил Артур. Однажды они с Мириам пошли на испанский вечер в деревенскую ратушу, где собирали средства на крышу для церкви. Каждый получил по бокалу сангрии, доверху наполненному кусочками яблока и апельсина. «Это какой-то алкогольный фруктовый салат», – заметил Артур, сделав глоток. Затем на каждый стол поставили по шесть маленьких терракотовых блюд с разными продуктами в каждом. Они с Мириам попробовали каждое по очереди. Не все было опознано, но съедено было все. Вечер был приятный, пусть даже по дороге домой пришлось подкрепиться жареной рыбой с картошкой, чтобы заглушить голос голодного желудка.

– Да, как тапас, – согласилась Сильви.

В ожидании заказа они выпили бутылку мерло и заказали еще. Артур ощущал приятную легкость в голове, как будто все тревоги и беспокойства улетучились без следа.

К собственному удивлению, он попробовал мидии, приготовленные в чесночном масле, и густой французский рыбный суп под названием буйабес. Он съел телятину с грибным рагу и выпил еще красного вина, стараясь не думать о том, почему в прошлом его никогда не тянуло пробовать что-то новое.

Когда проходивший мимо музыкант зашел в бар и заиграл на аккордеоне, Сильви настояла, чтобы они встали и потанцевали. И пусть люди вокруг смеялись над жалкими танцевальными усилиями англичанина, Артур в конце поклонился и посмеялся вместе с ними.

После ужина Сильви снова взяла его за руку, и на этот раз это получилось более естественно. Они шли вдоль Сены. Небо пламенело закатом. Артуру было приятно в ее компании, и все же он не мог не жалеть, что рядом нет жены, что не с ней он смеется и любуется закатом.

Он почувствовал, что должен произнести ее имя, напомнить себе, что находится здесь из-за нее.

– Мириам бы здесь понравилось.

– Да, понравилось бы, – согласилась Сильви. – Мы приходили сюда несколько раз, гуляли, разговаривали, строили планы на будущее. Мы были полны уверенности и надежд. Я собиралась стать лучшим в мире дизайнером свадебных платьев. Чтобы все знаменитости и кинозвезды хотели надеть платье от Сильви Бурден. Но время идет – недели, месяцы и годы, – вы набираетесь ума и понимаете, что мечты – это просто мечты.

– Но у вас есть свой магазин. У вас все прекрасно получилось. Вы помогаете воплощать мечты в реальность.

– А Мириам? Сбылись ли ее мечты? Она говорила, что мечтает встретить достойного мужчину, с которым у нее будет много детей, и они будут жить за городом, в доме с большим садом.

– Она так говорила? Ничего о тиграх и о том, как увлеклась богатым романистом?

– Вы меня дразните, да?

– Немного. – Они остановились. Мимо проплывала гребная лодка, рассекая воду, которая в угасающем свете казалась ртутью. – У нас был маленький дом, двое детей, и мы жили за городом. Я переживаю из-за того, что ее жизнь со мной не соответствовала ее мечтам.

– Думаю, из нас двоих получилось, скорее, у нее. Видите ли, я так и не завела детей. Постоянно была слишком занята работой. Вместо младенцев у меня прекрасный магазин. Дамы, которые приходят туда, заменяют мне дочерей. У меня много-много дочерей. – Сильви рассмеялась. – Надеюсь, некоторые вспоминают меня после своего самого знаменательного дня. Иногда я жалею, что мне не хватило времени и для семьи, и для магазина.

Они нашли небольшой, взрывавшийся смехом бар и сели за черный кованый столик на тротуаре.

– Никогда здесь не была! – воскликнула Сильви. – С вами, Артур, я становлюсь открывательницей нового.

К свадебному бутику они вернулись в третьем часу ночи.

Артуру не давало покоя чувство вины – они почти не говорили о Мириам. Он рассказывал о Йорке, о Люси и Дэне, о Бернадетт и Фредерике, обо