Артур опустил глаза.

– Увы, Мириам скончалась год назад.

– О нет! Мне так жаль, Артур. C’est terrible. Я часто думала о ней и много раз говорила себе, что должна найти ее и написать ей. Но я так связана этим магазином, и в голове у меня столько всего кроме Мириам. Тем не менее всегда есть люди, которых держишь в своем сердце.

– Как вы познакомились?

– Мы познакомились через мужчину. Его звали Франсуа…

– Де Шаффон.

– Да. Вы знаете о нем?

– Немного.

– Я была одной из его подружек, когда Мириам работала у него. Он не очень хорошо относился к нам. Когда я опомнилась и решила вернуться в Париж, то предложила Мириам присоединиться ко мне. В общем, мы сбежали вместе! У нас не было ни плана, ни денег. Вот такое приключение. – Она помолчала. – А что с ней случилось?

– Умерла от пневмонии. Для нас всех это было шоком.

Сильви покачала головой.

– Она была хорошим человеком. Когда мы встретились, я лишь немного говорила по-английски, а она совсем немного по-французски, но мы сошлись. Вы знаете, что она помогла мне открыть этот магазин? Мне всегда хотелось владеть маленьким свадебным бутиком. Мы с Мириам, бывало, сидели на скамейках на берегу Сены, кормили лебедей семечками и хлебом и говорили, говорили. Больше говорила я. Я всегда была – как бы это сказать? – мечтательницей?

Артур кивнул.

– Однажды мы проходили мимо магазина оптовой продажи. Магазин закрывался, и они распродавали свадебные платья коробками по очень низкой цене. У тротуара стоял фургон, и двое мужчин носили коробки и складывали их в кузов. Мы стояли и смотрели. Когда фургон отъехал, один из мужчин, владелец, заметил нас и спросил, не хотим ли мы купить остальные платья. Мириам мало понимала из того, что он говорил, поэтому я перевела. Платья были по хорошей цене, но все равно не настолько дешевы, что, я могла их взять. Я была тогда очень бедна, держалась только на хлебе и сыре. Но Мириам сказала, чтобы я не отказывалась. Я объяснила хозяину, что хочу продавать свадебные платья и что он может помочь мне изменить мою жизнь.

Вместе мы очаровали его, и в конце концов я купила двадцать платьев за половину того, что он просил вначале. Теперь у меня были все эти платья, но мне негде было их продать. У меня не было магазина, и моя квартира находилась на третьем этаже над прачечной самообслуживания. Мириам покачала головой и сказала: «Нам есть где их продать!» Мы повесили платья на цветущее дерево и продавали на улице. Они выглядели красиво на солнце, словно экзотические птицы. Мимо проходили шикарные дамы, и пусть они сами не выходили замуж, но они рассказывали об этом своим подругам. По улице уже разнесся слух. В конце дня осталось всего два платья. Так начался мой бизнес. Или, вернее сказать, расцвел. Мы вернулись к оптовику и купили еще одну коробку. Так продолжалось следующие три дня. Когда мы закончили, у меня было достаточно денег, чтобы оплатить трехмесячную аренду этого магазина. С годами он разросся. Я расширила бизнес и сейчас создаю свои собственные наряды, но все началось с двадцати платьев, которые мы с вашей женой развесили на дереве.

– Прекрасная история. – Артур не слышал ничего этого раньше, но легко представил, как Мириам и Сильви, две молодые женщины, со смехом взбираются на цветущее дерево.

– После ее возвращения в Англию мы некоторое время переписывались. У меня был магазин, а потом у Мириам появились дети. Время летит так быстро.

Пока Сильви рассказывала, в памяти у Артура заворочались воспоминания. Мириам как-то раз упоминала подругу, владевшую магазином одежды. Но шла ли речь о Франции? То есть эту часть своей жизни она в секрете не держала. Иногда Мириам употребляла французское словечко, pourquoi или merci. Теперь он проклинал себя за то, что не уделял этому больше внимания и, приходя с работы, думал только о том, чтобы выпить чашку чаю. Потом, когда дети укладывались, он с удовольствием проводил время с женой. Разговаривали больше о сегодняшнем дне, чем о прошлом. Жаль, что тогда он не проявил больше интереса.

– Сегодня вечером вы должны составить мне компанию. Выпьем по бокалу шампанского, перекусим, вспомним Мириам. Я расскажу, как мы познакомились и как нам было весело. Мы знали друг друга всего несколько месяцев, но эти воспоминания из разряда тех, которые хранятся вечно. А вы расскажете мне, как жили с Мириам, о ваших детях. Я хочу побольше узнать о своей подруге.

Прошло больше часа, прежде чем Артур отправился в кафе на встречу с Люси.

– Я уж думала что ты, возможно, останешься там на весь день, – рассмеялась она.

Он посмотрел на часы.

– Черт возьми, я и не подозревал, что пробыл там так долго. Ты была здесь все это время?

– Мне здесь понравилось. Энтони ходил только в «Старбакс»!

– Мадам? – Перед ними появился официант в черных брюках и рубашке, с небрежно повязанным вокруг талии фартуком в бело-голубую полоску. Нос у него был с легкой горбинкой, из-за чего он походил на героев немого кино 1920-х годов.

– Я бы, пожалуй, выпила еще чашечку café crème, – сказала Люси.

– А вы, месье?

Артур растерянно посмотрел на него.

– Может быть, кофе? Что-нибудь поесть?

– Кофе, да. В самый раз. – Он повернулся к Люси. – Как насчет ланча?

Она похлопала себя по животу.

– Я уже съела два шоколадных круассана, так что с меня хватит. Но вот французский луковый суп выглядит восхитительно. Я видела – мимо меня пронесли несколько тарелок.

– Тогда мне его, пожалуйста.

Официант кивнул.

Артур положил на колени салфетку.

– Сильви подтвердила, что купила и отправила наперсток в качестве свадебного подарка. Твоя мать жила здесь некоторое время.

– Как интересно! Она жила в Париже, но не рассказала нам об этом. У тебя есть этому какое-то объяснение?

Артур покачал головой.

– Но теперь я знаю историю, стоящую за еще одним шармом.

Кофе и суп для Артура принесли через несколько минут. Он заглянул в коричневую глиняную миску. Сверху в супе плавали гренки по-грюйерски.

– По-моему, ты нравишься официанту, – заметил Артур, дуя на ложку. – Переходя улицу, я видел, как он смотрел на тебя.

– Он просто хочет, чтобы я оставила большие чаевые. – Люси покраснела.

– Полагаю, в данном случае это не так.

– Не представляю, зачем еще ему смотреть на меня.

Артур поднял глаза. Его дочь выглядела такой хорошенькой с порозовевшими ключицами и веснушками. С ее лица как будто