Мы подошли ближе, я заметила знакомые веревки на деревьях, но… погодите-ка. До дома еще идти и идти, а в тот раз эти канаты не уходили так далеко в лес.

Я запрокинула голову, прослеживая веревку, которая шла прямо над головой и крепилась к дереву справа.

Это был массивный виргинский дуб. К его стволу была прислонена металлическая лестница, на которой висело ведро с молотками и гвоздями. Между самыми крепкими ветвями уже было установлено основание для деревянной платформы.

– Тут будет Домик на дереве – уже десятый, когда Лиам… м-м-м, когда один из нас соберется закончить его, – сказала Лиза. – Остальные уже готовы и вовсю используются. После того как Ли построил первый и дети сразу его заняли, они с Руби решили, что нужно больше, так у остальных тоже появится личное пространство. Потом домики начали вырастать как грибы, потому что Лиам не любит говорить «нет». И теперь домов на деревьях больше, чем настоящих.

– Они великолепны, – с трудом выдавила я.

– Обычно дети и спят там, если только не становится слишком жарко или слишком холодно – тогда приходится возвращаться в дом, – добавил Джейкоб.

Меня окатило внезапное чувство вины. Я тонула в нем, им захлебывалась. В первый раз я вдруг со всей ясностью ощутила, сколько лет было упущено. Каждый домик на дереве был для меня словно глубокая рана. Всe тело напряглось от желания развернуться и убежать, но я не могла отвести от них взгляд.

Вот по чему я скучала.

Почему я не вернулась?

Посмотри, что они сделали без тебя.

Почему я просто не нашла способ связаться с ними?

Ты не принадлежишь этому месту.

Я прижала руку к горлу, надеясь, что это поможет снять спазм.

– Я знаю, что идея Убежища тебе не нравится, – начал Джейкоб, неправильно истолковав мой жест.

Я подняла ладонь, призывая его замолчать.

– Дело не в этом. Я никогда так не считала.

– Тогда в чем? – спросила Лиза.

– Лиза… – перебил ее Джейкоб.

– Нет, я хочу узнать, – вскинулась она, поворачиваясь ко мне. – Ты так и не вернулась сюда, а они не переставали в это верить.

Ее слова прозвучали как обвинение, и осознание правды, которую я отрицала все эти годы, нахлынуло на меня.

Я заставила их страдать. Я сделала больно тем двоим, которых любили Лиза и Джейкоб, и все остальные, кто укрылся здесь. Даже старые шрамы могут открыться, если сильно на них надавить.

Мне хотелось закричать, врезать кулаком во что-то твердое, в одно из этих деревьев. Я хотела выпустить на волю годы молчания, вставшие между нами, чтобы они выплеснулись наружу, словно кровь.

Но вместо этого я глубоко вдохнула. Сцепила руки за спиной и заговорила тем осторожным, спокойным тоном, которому меня научила Мэл. И эта бесстрастная выдержанность стала моей броней.

– Я хотела сделать так, чтобы нам не были больше нужны такие Убежища, – проговорила я. – Руби и Лиам помогали таким способом. Я – по-другому.

По крайней мере, так было еще недавно.

Правительство не давало разрешения на создание Убежища и никогда бы не позволило подобным местам существовать официально. На таких детей не распространялись бы меры защиты и контроля, которые обеспечивали власти. Эти поселения возвращали «пси» к той небезопасной жизни, на которую мы были обречены раньше.

Я никогда не сомневалась, что те, кто оказался в Убежище, избежали чего-то действительно ужасного. Одни, вернувшись в свою семью, столкнулись с насилием, жестокостью и пренебрежением. Другие сразу отказались вернуться к родным. Кого-то пытались заставить использовать свои «пси»-способности.

Я все это понимала. Но почему их сразу не привели к нам, чтобы мы попытались создать для них лучшие условия. Когда ты оказываешься вне общества, ничем хорошим это обычно не заканчивается.

Лиза и Джейкоб переглянулись. Он покачал головой, а девочка опустила голову.

– Прости, – вздохнула она. – Я просто…

– Все в порядке, – ответила я. – Правда. Давай просто… разберемся, что происходит. Мне нужно найти зарядку для телефона, и я хочу услышать все, что вы знаете о том, что случилось с…

Лиза приложила палец к губам и показала глазами на полные любопытства лица, выглядывающие из древесных домиков.

«Они не знают», – догадалась я.

– Это и предполагалась долгая отлучка, – с нажимом произнес Джейкоб. – Но скоро они уже вернутся.

Эти двое врали другим. Они утаивали правду, но это такая же ложь. Они хотели защитить младших. Но возможно, дети предпочли бы узнать всю правду. Это было их право – ее знать. Слишком долго они были лишены и того, и другого.

– Пойдем, – сказал Джейкоб. – Мигель ждет нас в своей «бэт-пещере». Уверен, у него уже есть кое-какие теории насчет твоих новых друзей.

Пока мы шагали к крыльцу, которое тянулось вокруг большого здания, кто-то из Четвeртого Домика на дереве послал сообщение в Первый домик. Для этого использовалась старая жестяная кофейная банка, к дну которой был прикреплен груз. Банка с шуршанием пронеслась по натянутой веревке у нас над головами. Похоже, все дома были связаны и друг с другом, и с чердачным окном Убежища – окном в комнате, где находилась спальня Руби и Лиама.

– Всe в порядке? – Еще одна девочка-подросток, тоже одетая в черное, запыхавшись, выбежала из-за дома. Длинная коса подпрыгивала у нее за спиной.

– Ага, всe под контролем, – подтвердил Джейкоб. – Джен, это Зу. Зу, это Джен.

– Привет, – кивнула девочка. – Вы устроили чертовски интересный вечер. Мне помочь остальным?

– Они сами справляются, – ответил Джейкоб, а потом смущенно добавил: – Сделаешь одолжение – отнесешь оружие наверх, в шкафчик? Нам нужно отчитаться Мигелю.

– Конечно, – согласилась она, забирая пистолет. – Если я вам не нужна, тогда и свой уберу тоже.

Джейкоб взбежал по ступенькам крыльца, распахнул дверь, театрально взмахнув рукой – этот жест парень явно перенял у Лиама. Джен проскочила вперед и скрылась в коридоре. Пытаясь сохранять невозмутимость, я вошла в холодное помещение, где пахло кедровой хвоей, чуть было не забыв вытереть ноги о коврик.

Неловкость, которую я ощущала, подходя к дому, оказалась ничтожной по сравнению с чувством, которое охватило меня сейчас, таким сильным, что я даже почувствовала физическую боль. Ощущение, что я хотя бы немного знакома с этим местом, мгновенно испарилось. Я почти не слышала, как позади меня Лиза объясняет мне устройство дома, – мое внимание поглотила прихожая.

Снаружи дом был отделан так, чтобы сливаться с природой, но внутри на вошедшего обрушивались яркие цвета и невероятные узоры. Коврики были выкрашены в головокружительные оттенки желтого и синего, в кривоватой вазе стояли лесные цветы. Перила обмотаны электрической гирляндой.