И маг тихо хмыкнул, не отстраняясь:

— Спасибо.

Я только нос легко наморщила, не отвечая. Уж не знаю, с чего ему так моя поддержка сдалась, и откуда волнение это за судьбу мою взялось. Однако ж было приятно.

И дальше уже молча сидели, не став нарушать сонную тишину досужими разговорами. Разошлись поздно, когда парни и девки, нагулявшись, тоже спать собрались. Возвращались тем же путем, что пришли, разве что Волк в комнату не полез. На каштан подсадил, убедился, что я в людскую через окно без приключений забралась, да растворился в ночной темноте.

У него, похоже, еще свои дела были.

Зевая и потягиваясь, я кое-как раздеться сумела, косу расплела, да завалилась на тюфяк, остальных не дожидаясь. И даже не услышала, когда девки пришли — сон сморил быстрее обычного. Впервые за много дней на душе было легко и покойно…

А вот следующее утро началось с кутерьмы!

Я едва глаза разлепила, и долго еще понять не могла, от чего девки вокруг голосят и спешно одеваются, и кто такой наглый долбится в закрытую дверь!

Чуть вслух не спросила, да вовремя о «немоте» своей вспомнила. За неделю-то уже пообвыклась молчать, а вчера вволю наговорилась с Волком. Теперь сызнова придется за языком следить, чтобы не вышло чего!

А дверь, меж тем, напора не выдержала. Ветхая щеколда треснула, и в людскую ворвался сам меченый, да злющий такой, будто черт ему на пятку плюнул! Черные космы дыбом стоят, желваки ходуном ходят, мышцы на шее окаменели прям, а глазища аж сверкают.

Девки-то, завизжав, во все стороны прыснули. И прикрыться попытались, кто чем смог: кто платок на плечи накинул, кто в одеяло замотался, а кто вообще, за подушкой прятался!

— Ты, — обведя комнатушку взглядом, глаза Лучезара остановились на мне. — Поднялась, живо!

Вот на голову ушибленный-то! Чего у него приключилось?

Однако ж всё-таки встать пришлось, старое, коротковатое одеяло к груди прижимая. И то, приличия остальных ради, а не своего. Свои-то стыд и совесть я давно потеряла!

Но уж сильно на фоне остальных простетских тканей моя нижняя рубашка белизной, да качеством выделялась. Не хватало еще подозрений каких.

— И что ж ты так всем сподобилась-то? — гневно сузив глаза, меченный прошелся по моему телу жадным взглядом, и едва ли на пол не сплюнул. — Уж не из золота ли?

Я только ресницами хлопала, ничего не понимая.

Кому я там понадобилась-то, да всего за ночь? Еще вчера до меня ни одной живой душе дела не было, от кухни до гостиной. Неужто Волк поутру кому что сболтнуть успел? Так это точно вряд ли!

— Что тут происходит? — послышался грозный окрик, и в людскую ворвалась разъяренная Людвига, вчера оставшаяся ночевать у мамки в деревне. — От чего ты, нелюдь, столько шума поднял?

— Отстань, мамка, не до тебя сейчас!

— Я те щас отстану, — уперла кухарка руки в бока. — Удумал тут, на девок в исподнем пялиться. Собрался и пшел вон! Надо чего, так опосля спросишь!

— Да я б пошел, коли б не нужда, — не сводя с меня какого-то странного взгляда, он кивнул. — Эту вот Рогнеда срочно требует.

— На кой? — удивилась кухарка. — Натворила чего?

— Не твоего ума дело, — огрызнулся тот, явно и заметно нервничая и раздражаясь. — Помой ее живо, да одежду приличную ей подбери. И не тряпки эти, крестьянские, а что получше. И быстрей! Рогнеда ждать не любит.

— Да что приключилось-то? — снова не выдержала Людвига, но всё одно ее меченный слушать не стал. Только рявкнул «живо», за дверь вышел и был таков.

А все взгляды тут же в меня уперлись.

Как будто я что-то знала!

Осталось только плечами пожимать, да губы кусать от волнения. Причем, совсем настоящего — такой круговорот, да вокруг меня, да с участием смердящей ведьмы, мне не нравился. Чего ей от меня надо? Неужто кто-то нас с Волком вчера углядеть ухитрился?

Да нет. Слежку за нами он бы тотчас учуял!

И пришлось мне, недоумевая и робость изображая, суету вокруг себя терпеть. На баню, разумеется, времени не было, да и кто б ее топить стал с утра? Так, воды едва теплой в тазы, да кувшины набрали, вихоткой до скрипа и царапин натерли, и большим рушником утерли. Нижнюю сорочку разрешили свою оставить, а вот с остальной одежкой сразу не решили ничего. Пока мыли, кто-то из комнатных девок какие-то платья приволок, но тут уж Людвига уперлася. Срам, говорит, и всё тут!

Я б даже спрашивать побоялась, откуда они вообще непотребство это блестящее взяли.

А в людской меж тем, спор разгорелся нешуточный. Девки уверяли, что лучше платьев не сыскать, краше только хозяйские. А кухарка их едва ли не юбкой по комнате гоняла, за разврат отчитывая. Но и на крестьянские одежды не соглашалась, мол, не велено и всё тут!

И вот пока они дурью маялись, я в свою родную одежку и влезла. Штаны натянула, рубаху верхнюю надела, кушаком подвязалась, и села волосы расчесывать.

Заподозрившая неладное кухарка спохватилась, да поздно было. Переодеваться я отказалась наотрез! А что? После всех приключений на корабле и после, я всё давно отстирала, выгладила и починила так, что ни одного стежка не видно было! Не юбки, конечно, но рубаха хоть и с разрезом, да аж до колен длиной. Всё вполне прилично, ткань добротная, не из дешевых. Ну, не в барское не рядиться, в самом деле?

Тем более, мне ее тряпки вонючие и даром не нужны.

Людвига, конечно, отругала меня за своенравие, но пухлой рукой махнула, ничего путного больше не придумав. И лично мне две косы заплела, стянув их так, что голове аж больно стало. Не иначе как вспомнила моё первое появление в особняке — для полного сходства не хватало только шелкового шнура на связанных руках.

И только закончить успела, как дверь распахнулась, впуская меченного. Он меня снова взглядом окинул, но ничего не сказал. Однако ж стал еще злее, чем до этого! И, ни слова не говоря, схватил за руку повыше локтя, и потащил за собой на третий этаж, как оказалось, в кабинет Рогнеды.

Там мне если бывать и приходилось, то только мельком.

Теперь же представилась возможность всё хорошенько рассмотреть, старательно дыхание задерживая — воняло от ведьмы пуще прежнего! Дурман ее любовный так и змеился во все стороны, особенно увиваясь вокруг высокого кресла, спиной ко входу стоящего. Но кто в нем сидел, видно не было.

Зато отсюда чрез распахнутые окна прекрасно просматривался