Но законы турецкие к мужчинам в этом отношении благосклонны: ежели муж разочаруется в жене, то закон позволяет ему начать все сначала, потому как он, ежели захочет и ежели достаточно состоятелен, может держать несколько жен. Кроме того, рабынь, сколько захочет, и против этого законные жены не протестуют, им важно, чтобы и им что-нибудь доставалось, а ежели хозяин пропустит исполнение своего долга три пятницы, жена имеет право подать жалобу в суд. Положим, муж и в дальнейшем не намерен выполнять свой долг, — тогда женщина может с ним развестись. Такие примеры, правда, редки, но закон это позволяет. Когда же мужчина разведется с женой, а потом снова захочет ее взять замуж, то и это возможно, закон это разрешает. И вот что еще интересно: женщине, ежели она хочет вернуться к прежнему мужу, позволено, с согласия нынешнего мужа, провести ночь с прежним, чтобы проверить, устраивает ли он ее. Странный это закон, и я не понимаю, зачем его придумали, им виднее; но я ломаю голову не над этим, а над тем, чтобы вы были здоровы. Как раз сейчас пришла мне в голову хорошая мысль: почему женщины здесь так закрывают и прячут себя от чужих глаз? Может, для того, чтобы вызвать к себе еще больше интереса, потому как —

Чем безнадежнее ты уповаешь на что-то,

Чем безуспешней стучишься и рвешься в ворота,

Чем изнурительней путь и труднее работа, —

Тем горячей вожделенье, тем пуще охота.

Прошу вас, милая кузина, позвольте мне на этом остановиться, потому как зимой невозможно писать длинное письмо, очень уж холодно, а летом — очень жарко. Уже одиннадцать часов, и перо мое тоже хочет спать.

71

Родошто, 13 martii, 1726.

Ваше письмо, милая, написанное пером, окунутым в мед, я получил вчера. А перед этим получил от вас сразу два письма, и, кажется мне, ежели только это мне не приснилось, что я на них уже ответил. В одном вы можете быть уверены, милая: ежели я не писал, то вы и не могли получить ответа. О, как легко мы прощаем друг другу грехи! При всем том не обольщайтесь, милая. Плохому примеру не нужно следовать, не нужно и мстить. То есть вы, наверное, в наказание требуете от меня такого, что мне и раз в двадцать лет не придет в голову. Вам же как-то пришло в голову спрашивать у меня, кто такие были храмовники и почему их уничтожили? Мне больше по душе полчаса смеяться с Жужи, чем десять часов писать о храмовниках. При всем том — кто не подчинится вам? Я точно подчинюсь, и ежели бы совсем не умел писать, то и тогда бы написал. Милая кузина, напишу о них только то, что слышал и читал. Правда же, большего вы от меня не желаете? Ордена мальтийских рыцарей[263] и храмовников[264] были основаны в Иерусалиме. Мальтийские рыцари — орден более ранний. Некий француз по имени Жерар в 1112 году построил в Иерусалиме большой госпиталь для путешественников и для паломников; госпиталю дали имя святого Иоанна Крестителя и принимали туда всех, кто по доброй воле готов был заботиться о больных и паломниках. Но поскольку все они, почти все без исключения, были воинами, Жерар распорядился, чтобы часть их оставалась в госпитале, а другая часть сражалась против сарацинов, и выдвинул правило, чтобы они обязались подчиняться приказам, жить в безбрачии и до конца жизни сражаться против неверных. Этот рыцарский или монашеский орден скоро приумножился, и их стали называть рыцарями иерусалимского госпиталя Святого Иоанна. Они должны были носить черную рясу, а на груди был нашит восьмиконечный белый крест. Когда сарацины отобрали у христиан Святую землю, рыцарям тоже пришлось уйти оттуда, и они поселились на острове Родос. Но спустя некоторое время могучий турецкий султан[265] не захотел терпеть этих рыцарей по соседству, он осадил остров и, хотя и с большим трудом, захватил его. А тем рыцарям, которые остались в живых, разрешил покинуть остров; рыцари эти поселились на острове Мальта. Тогда их и стали называть мальтийскими рыцарями.

Орден храмовников появился в Иерусалиме в 1118 году. Восемь или девять французских дворян, собравшись перед иерусалимским патриархом, дали обет послушания и безбрачия и поклялись в том, что все имущество и сами жизни свои обратят на службу и помощь паломникам, направлявшимся на Святую землю. Таким образом, все они были и монахами, и воинами. Когда их стало много, Бодуэн[266], иерусалимский король, отвел им место для жилья рядом с храмом, и поэтому их называли храмовниками. Папа Гонорий II[267] попросил святого Бернарда Клервоского[268] написать для них устав, с тех пор они должны были носить белую рясу; а папа Евгений III[269] в 1146 году приказал им носить на груди красный восьмиконечный крест. Рыцари эти должны были каждый день слушать мессу, мясо им позволялось есть только трижды в неделю, лошадей они могли держать не более трех. Охота была им запрещена, как и птицеловство. Одежда только цветом отличалась от мирской одежды. Храмовники совершили много выдающихся военных подвигов. Они весьма прославились во времена иерусалимских королей и, вместе с громкой славой, собрали очень много добра и сокровищ во всех частях Европы. Но после утраты Святой земли безделье и богатство развратили их, они погрузились в разного рода излишества, прежде всего в пьянство. Потому-то у французов есть пословица: пьет, как храмовник.

Неожиданная опасность для всего ордена возникла в лице двух храмовников, которые, будучи изгнанными из братства, пришли к французскому королю и выдвинули то ли ложные, то ли правдивые (сейчас этого нельзя знать доподлинно) обвинения против ордена. Главное обвинение заключалось в том, что, как они утверждали, от каждого рыцаря, принимаемого в орден, требовалось отречься от Христа и плюнуть на крест; кроме того, хотя они воздерживались от женского пола, в их среде царили всякие непотребства. Король, рассердившись на орден и по этой, и по другим причинам, сообщил все это папе. Но видя, что папа не спешит принять решение, тайно отдал приказ, чтобы в определенный день всех храмовников в стране схватили. Папа был очень недоволен действиями короля; но, созвав к себе около семидесяти храмовников, с удивлением узнал, в чем их обвиняют. Папа тут же отдал распоряжение епископам во всех странах, чтобы они тщательно расследовали это дело; те, изучив обвинение,