Боли, которыми мучился Эсон, приглушали лишь травяные сборы Асклепия. Увы, со временем даже они перестали помогать. Однако это было лучше вредительства «всеведущих» целителей, чьи головы тяжелели под сединами, но не знанием.

Владыка сам выбрал молодого Асклепия и до конца дней доверял лишь ему. Этого травнику не простили: едва Эсон скончался, как по городу сразу поползли злые слухи, что юноша с работой не справился.

Жрецы Аполлона и Афины постарались на славу: отныне Асклепию воспрещалось лечить людей, а его способы врачевания были прилюдно признаны губительными.

«Будь благодарен, что тебя не изгнали из города. Ты этого заслуживаешь».

Несправедливые слова до сих пор обжигали ему грудь. Сначала Асклепий порывался собрать вещи и покинуть Иолк, чтобы никогда более не возвращаться. Однако на его сторону внезапно встал царевич Ясон. Сын покойного владыки знал о недомогании отца и не раз видел в деле Асклепия, врачевавшего царя целительными снадобьями.

Благодаря защите Ясона травник избежал дальнейших преследований. Большего ожидать не следовало: все знали, что у царевича были натянутые отношения как со жрецами, так и с собственным дядей, который правил городом. Поэтому Асклепий не надеялся с помощью Ясона получить разрешение вновь заниматься целительством. У него были другие планы. Ради них он терпеливо прождал полдня на ступенях дворца.

Внимание Асклепия вновь привлекло скопление народа вдали, у городских ворот. Лекарь прищурился, а затем спросил Главка:

— Не знаешь, что там происходит?

— Кажется, царевич возвращается. Он уходил охотиться на несколько дней… Теперь Ясона редко можно застать в Иолке. Конечно, он хандрит — говорят, его посылают в далекую Колхиду!

— Он-то мне и нужен! — с воодушевлением воскликнул лекарь. Главк приподнял брови.

— Ты поэтому сидишь здесь и с места не двигаешься? Хоть бы узнал сначала, в городе ли Ясон.

— Я бы приходил сюда каждый день, если нужно. Лишь бы поговорить с ним.

— Думаешь, у тебя есть право просто так отвлекать царевича своими заботами? — покачал головой Главк.

— Уверен в этом. У меня есть предложение, от которого он вряд ли откажется…

* * *

Время шло. Аталанта знала, что ей не о чем волноваться, но все же то и дело выглядывала в окно, ожидая возвращения Ясона. На вечернем небе сгущались тяжелые тучи, предвещая ливень. В такое время следовало находиться дома в тепле и покое, но царевича все не было.

Прошло уже двадцать дней после злосчастного третьего поединка, однако Ясон так и не оправился от поражения. Былая жизнерадостность улетучилась — теперь царевич ходил мрачный и мог подолгу не проронить ни единого слова за весь день.

«Спрятал душу на дно кувшина», — думала Аталанта, глядя, как Ясон вставал рано утром и молча уходил, а возвращался лишь с наступлением темноты. Или не возвращался вовсе… Иногда он принимал участие в охоте, навещал Хирона, а пару раз и вовсе исчезал в неизвестном направлении. Казалось, ему было все равно, чем заниматься, лишь бы не проводить время в родном Иолке. При этом Ясон всегда носил с собой оружие, будто опасаясь внезапного нападения.

Аталанта понимала, что ему нужна была поддержка. И видели боги, она пыталась… но получалось плохо.

С Ясоном они стали любовниками довольно давно. За это время она привязалась к нему больше, чем к кому-либо. Аталанта знала, что связь между девушкой из бедноты и царевичем Иолка никем всерьез не воспринималась, а потому и сама не ожидала от их отношений многого. Но в последнее время произошло столько разных событий, и в конце концов она с горечью призналась себе, что запуталась.

Ясон уже не раз бросал вызов своему дяде. И после второго сражения царевич удалился из дворца, присмотрев себе обычный домик на самой окраине города. Это удивило многих. В особенности, Аталанту, которую он позвал жить вместе с собой.

Тогда она была полна радости и тайных надежд. Ей казалось, что Ясон собирается отринуть все правила и запреты, что он делает это во имя любви. Если бы он отказался от трона и предложил стать его женой, она бы согласилась, не мешкая.

Теперь же Аталанта понимала, что заблуждалась. Ясон просто действовал наперекор своему правящему родичу. Лишь бы не жить с Пелием в одном дворце, лишь бы не подчиняться установленным правилам и привычкам…

Она стала для царевича хорошим другом и любовницей, но все мысли Ясона были заняты соперничеством с Пелием, а не отношениями. Поэтому она уже привыкла ждать. Молча протягивать ему чашу с горячим вином. Не задавать лишних вопросов. Делить с ним ложе, когда Ясон этого желал. Впрочем, теперь это случалось реже… Аталанта любила этого человека, однако задавалась вопросом: было ли у них общее будущее?

Тяжелые капли застучали по крыше. Сверкнула первая молния, озарив бледным светом порог дома, и девушка увидела фигуру, закутанную в длинный плащ.

Ясон шагнул вперед, небрежно бросив сумку и пояс с мечом прямо на пол. Аталанта взглянула на его лицо и не поверила своим глазам: царевич улыбался. Хмурые черты, к которым она успела привыкнуть, чудесным образом преобразились.

— Хорошо, что я успел вовремя. Почти не промок, — сказал он, стягивая тяжелую ткань с плеч.

— Садись ближе к огню. Ты голоден? — спросила Аталанта, коснувшись его руки.

— Не очень. У тебя еще остался вчерашний хлеб?

— Сейчас принесу, — она проследовала через весь дом, с трудом скрывая собственную улыбку. Увидеть Ясона благодушным в последнее время удавалось так редко, что хороший настрой передался и девушке. Когда она вернулась с хлебом и кувшином вина, царевич уже разделся и сидел, протянув руки к дрожащим язычкам пламени.

— Как прошел день? — осторожно заговорила Аталанта, присаживаясь рядом.

— Не так плохо, как могло быть, — Ясон неопределенно качнул головой, но выглядел скорее довольным.

— Расскажи мне, — попросила она.

— Я встречался с Асклепием. Помнишь его?

— Тот целитель, который приходил к твоему отцу? Конечно.

— Он обещал свести меня с мастером, который сможет построить лучший в мире корабль.

— Звучит немного… самонадеянно.

— Я знаю. Но верю Асклепию. Если тот человек так хорош в своем деле, его навыки будут бесценны. Ты же знаешь, впереди меня ждет долгое путешествие.

— Не было ни дня, чтобы я не вспоминала об этом, — Аталанта помрачнела.

— Извини. Мне будет жаль расставаться с тобой. Но я вернусь! Так скоро, как только возможно.

— Я просто боюсь, Ясон, — девушка отстранилась. Ее голос звучал спокойно, но выражение глаз выдавало скрытую в душе тревогу. — Боюсь, насколько опасным может стать твое странствие. Ты хорош в сражениях, но Посейдона клинком не победить. А если ты благополучно вернешься, то каким именно? Этот вопрос