– А я бы и вовсе ее не говорила, – возразила Анна. – Зачем? Болезнь не лечится. Молодежь испугается. При каждом неприятном ощущении в теле – ногу подвернут, например, – они будут думать: «Вот она! Пришла ко мне».

Анну поддержал Андрей:

– Согласен с Анютой. Если постоянно думать, что вот-вот недуг стартует, он точно к тебе привалит.

– Болячка есть не у каждого, – вставила свое слово Екатерина, – Анна и Андрюша здоровы. А у Жени легкая форма. Она ему не мешает жить и за бабами гонять.

Андрей и Аня рассмеялись. На семейном совете не присутствовали жены братьев. Поэтому родня могла позубоскалить. Евгений никак не мог считаться верным супругом, он часто изменял своей жене Вале, но скрывал от нее походы налево.

Радовы приняли решение не пугать молодежь и ни словом не обмолвились младшему поколению о семейной болезни. Жизнь потекла дальше. А потом пришла беда, подкралась с той стороны, откуда не ждали. Однажды вечером у Евгения заболела голова. Стояло лето, даже в позднее время было тепло, художник решил прогуляться по лесу, дошел до старой, никому не принадлежавшей сторожки в лесу, и тут хлынул ливень. Евгений распахнул дверь, вошел в домик и увидел старую кровать, а на ней Германа и Наташу. Угадайте, чем занимались кузен и кузина?

Мальчику исполнилось шестнадцать, девочке пятнадцать. Рановато для постельных утех. В отличие от сконфуженных подростков, Евгений хорошо знал семейную историю, понимал, чем грозят такие отношения, и прямо в сторожке объяснил детям, почему им никогда нельзя быть вместе. Невозможно! Семейный недуг уже один раз ожил из-за близкородственного брака. Не так-то много времени прошло с тех пор, не столетия, кровь не успела разбавиться.

Подростки притихли. Евгений понял: они испугались, оставил ребят в избушке, пришел домой и сообщил все родным. Андрей схватился за голову и побежал вразумить дочь.

Наутро Герман сказал отцу:

– Я говорил с бабушкой. Зря ты нас вчера ругал. Мы с Наташей ничем не рискуем, здоровые на свет появились, но у нас могут родиться больные дети.

– Да, с очень большой вероятностью, – подтвердил художник, – ты прав, болезнь Мюнхеймера стартует в детском возрасте, вы пока здоровы. Но нет стопроцентной уверенности, что мутирующий ген не оживет в дальнейшем. Вы обязаны прервать связь!

– Бабушка считает иначе! – заявил Герман. – Она сказала: «Раз уж вы любите друг друга, соблюдайте осторожность, тщательно предохраняйтесь».

Евгений грязно выругался и кинулся к матери. В семье разразился грандиозный скандал. По мнению Андрея, Ани и Жени, их мать сошла с ума, она решила поощрять кровосмесительные отношения, в результате которых в доме может появиться абсолютно больной ребенок.

Дети нападали на Екатерину, та отбивалась:

– Ничего страшного не случится. Они не родные брат и сестра. Двоюродные. Возраст юный, скоро они надоедят друг другу. Многие сестры с братьями проходят стадию сексуальных отношений. И что? Потом все утихает, шалуны благополучно обзаводятся семьями. А вот если сейчас мы разрушим их любовь, то будет беда. Запретный плод сладок. Дети почувствуют себя гонимыми, будут встречаться исподтишка. Давайте оставим их в покое. Купим девочке противозачаточные таблетки, Гере презервативы, и все тихо завершится.

Но ее дети решили иначе. Евгений купил Андрею с семьей квартиру в Москве, и брат увез Нату в столицу. Ребятам категорически запретили видеться. Андрей и Женя теперь общались только по телефону. За Германом и Наташей они следили как могли. Но разве в наше время, когда у ребят есть телефоны, компьютеры, можно уследить за детьми? Отнять гаджеты не представляется возможным. Ладно, мобильники можно изъять. А ноутбук? Он необходим для выполнения школьных заданий. Герман и Ната вели себя умно, они сделали вид, что подчинились взрослым, ушли в подполье, и, как предсказывала бабушка, их любовь разгорелась только жарче. Неделю назад Андрей улетел в командировку. Его жена подхватила ротавирус и свалилась в койку с высокой температурой. Мать отправила дочь пожить к Нине, своей лучшей подруге, которой ни словом не обмолвилась о романе ее дочери с двоюродным братом, только сказала:

– Не спускай с девочки глаз, она влюбилась в неподходящего парня…

А Ната с самым честным видом соврала Нине, что ее класс едет на экскурсию в Подмосковье, и помчалась к Герману.

– Ну и ну, – покачал головой Сеня. – А у кого руки-то грязные? Зачем ты так долго и упорно рассказываешь историю, которая не имеет никакого отношения к исчезновению Вари?

– Ошибаешься, – возразила я, – именно в этой семейной саге и зарыта отгадка. Правда, придется еще поработать, но мне уже ясно…

И тут у Дегтярева зазвонил телефон.

– Кто там? – осведомился полковник. – А! Идем.

Александр Михайлович встал.

– Приехали клипатеры. Сейчас и звезда прибудет. Двигаем на съемку.

– Клипатеры, – повторила я, – забавное словечко.

– Клипмахеры, – выдал свой вариант Семен.

– Клипатчики, – дополнил Леня.

– Все неправы, – сказал Кузя, – в Интернете написано: клипмейкеры.

– И чем это слово отличается от клипмахера? – спросил Собачкин.

– То, что ты сказал, похоже на парикмахера, – парировал Леня.

Я молча пошла в прихожую. Как ни назови Энрике и Амалию, ничего от этого не изменится. Ох, чует мое сердце, получится у них нечто эпохальное! Радует лишь одно – что денег на то, чтобы запустить рекламу по телевизору, у нас нет. Значит, жуть зеленую мало кто увидит!

– Отлично получилось, – ликовал Энрике, оглядывая офис, обставленный картонной мебелью, – красота такая! Аж глаза ломит.

– Сразу видно, что стол, кресла и все прочее фальшивые, – пробурчал Сеня.

– Это потому, что вы рядом стоите, – объяснила Амалия, – а в кадре шикарно смотрится. Мы не впервые такие декорации используем. Александр Михайлович, садитесь за стол, там специально табуретка стоит.

Полковник, сопя, устроился на сиденье.

– Жестко и неудобно.

– Не всю жизнь вам сидеть, – отмахнулась Амалия. – А где райдерское?

– Захват? – напрягся толстяк.

Энрике кашлянул.

– Нет. Мы уже объясняли: райдер – это список того, что требует знаменитость для работы.

– Я его не получал, – ответил полковник.

– Но я выслала вам перечень, – возразила Амалия.

– Говорю же: не получал, – повторил Александр Михайлович.

Девушка открыла айпад.

– Странно. Вот письмо в отправленных. Посмотрите.

Дегтярев взглянул на экран:

– Эту белиберду я видел.

– Мы решили, что кто-то ошибся адресом, – сказала я, заглядывая через плечо Александра Михайловича.