– У вас есть мелкая проблема? Вы убили жену? У вас есть крупная проблема? Вы убили свекровь? Потеряли ключи от квартиры? Стали объектом шантажа? Приходите в «Дегтярев-Плаза». Мы вам поможем! Любая неприятность исчезнет, как…

Девушка отпустила шарик. Он небось по замыслу сценариста должен был воспарить к потолку. Но съемочная группа забыла, что в человеческих легких нет гелия. Красный шар лег рядом с Жозефиной.

И тут в комнату бодрой рысью внеслась наша апатичная пуделиха. Она побежала ко мне, по дороге задев лапой шарик. С оглушительным звуком он лопнул. Собака взвыла и описалась.

Жозефина опять приподнялась. Она сразу поняла, как использовать ситуацию.

– Вот так разорвутся ваши проблемы после того, как ими займется Александр Михайлович «Дегтярев-Плаза». Детективное агентство работает круглосуточно, без выходных и праздников. Ваши неприятности исчезнут, как воздушный шар.

– А вы описаетесь, как Черри, – тихо добавил Семен. – Вон какую лужу от страха бедолага напрудила.

– Снято! – закричал Энрике. – Гениально. Собаке отдельный респект. Кто ее научил?

– Конечно, я, – громко заявил полковник. – Кто еще в нашем доме способен на креатив?!

Прошел месяц. В четверг в нашем офисе собралась большая компания. Зинаида Львовна, бледная, похудевшая, но вполне бодрая, сидела слева от меня, справа расположился мрачный Илья, он постоянно вздыхал, наверное, еще не очень хорошо себя чувствовал. Павел постарался устроиться как можно дальше от родственников, он выбрал стул между Дегтяревым и Семеном.

– Все тут? – уточнил полковник.

– Да, – коротко ответила я.

Александр Михайлович удовлетворенно кивнул:

– Итак, господа. К нам обратился Павел Комаров. Сказал, что Зинаиде Львовне начала звонить пропавшая много лет назад внучка Варя. Сомнительно, что это на самом деле она. Кто-то, узнав о том, что случилось когда-то в семье Комаровых, решил поиздеваться над вами. Зинаида Львовна, можете детально рассказать историю исчезновения девочки?

– Так моя семья и так ее знает, – поморщилась пожилая дама. – Я уже один раз объясняла. Девочку увели из парка. Варя подбежала к педагогу со словами: «За мной пришла Настя». Мерзкая учительница не удосужилась посмотреть, правда ли за ней приехала мать, поверила Варе. Разрешила ей уйти. Все! Надо было добиться суда над бабой. Но у меня тогда ни моральных сил, ни физических на это не нашлось.

– Странно, что дочь звала мать Настей, – заметил Семен.

Зинаида Львовна сморщилась так, словно хлебнула лимонного сока с уксусом.

– О покойных плохо не говорят.

– А вы просто правду расскажите, – попросила я.

Комарова опустила голову.

– Анастасия очень заботилась о своей внешности. Постоянно бегала по СПА-салонам, косметологам. Пробовала все, что можно: уколы, лазер, шлифовку, маски, кремы. Огромное количество денег уходило у невестки на поддержание тела. Вот о душе она не думала. Гневливая была, истеричная. Чуть что не так, по всему дому ее визг раздавался. Вечно придиралась к Илюше. Он терпел закидоны жены стоически, но манипуляторша умела вызвать супруга на скандал. Она, как пианист, нажимала на разные клавиши, Илья повышал голос. Вот тогда Настя затыкалась, ходила с обиженным видом, плакала. Илюша бежал ей за подарком, чувствовал свою несуществующую вину. А супруга прямо расцветала: добилась своего, довела Илью до стресса. Настя питалась отрицательными эмоциями. Она была вампиром.

Зинаида Львовна повернулась к сыну.

– Думаю, тебе неприятно все это слушать, но из песни слов не выкинешь. Жену ты себе выбрал недостойную. Я прекрасно понимала: Анастасии только деньги нужны. Более ничто и никто. А ты голову потерял. Совсем молодым решил в семейную телегу впрячься, разумного материнского совета, естественно, не послушал.

Голос Зинаиды окреп:

– Илья на сына постоянно злится. Не нравится ему, что я внука люблю, а Паша меня обожает!

Я молча слушала Комарову. Большинство из нас занимаются самообманом. Женщине, у которой неэмоциональный супруг, скупой на ласку, надо найти колодец, из которого она сможет зачерпнуть хоть немного любви. И таким источником становятся дети и внуки.

Зинаида тем временем продолжала выплескивать свои претензии к Илье: дома его не бывает, а если пришел, к матери не заглянет, устроится в гостиной у телевизора. Не защитил кандидатскую диссертацию, чем ранил мать на всю жизнь. Вот у ее подруг у одной прекрасная дочь, у другой сын – все они получили научные звания. Они молодцы, а Илья! Только плакать остается с таким сыном. Просто так, без повода, он никогда не сделает подарка: цветы, конфеты, милые мелочи Илья матери не дарит. В театр, консерваторию не приглашает. Неблагодарность – вот основное качество Ильи. Она его воспитывала после смерти отца, в голодную для семьи годину на нескольких службах погибала, чтобы мальчик ни в чем не нуждался, а он, когда вырос, лишний раз ее не поцелует!

Зинаида схватила со стола салфетку и промокнула глаза.

– Вы несправедливы, – не выдержала я, – Илья еще школьником работать пошел, заботился о вас!

Комарова застонала так, словно у нее заболели разом все зубы.

– Он сидел в ларьке! Торговал пивом! А дети моих подруг защищали диссертации. Когда подруги начинают хвастаться успехами своих отпрысков, я сижу красная от стыда. У них-то счастье! А мне что сказать? Илья – торгаш, поэтому он остался неучем?

Полковник поднял руку.

– Позиция госпожи Комаровой мне понятна. Но вопрос был не об отношении Зинаиды Львовны к сыну. Почему Варя звала мать Настей?

– Невестка очень хотела оставаться вечно юной, – съязвила свекровь.

– Когда родилась дочка, Анастасия была еще молодой, – сказал Собачкин.

Зина махнула рукой.

– Дети быстро растут. Варя получилась крупная, в пять лет выглядела на семь, в первом классе ей десять давали. А у Насти был бзик, она боялась, что стареет, и постоянно спрашивала:

– Я не толстая? Не старая? Морщины под глазами заметны?

Соберутся они с Варей в магазин, мать нарядится под девочку. Платьишко куцее, короче некуда, еще сантиметр от юбки отрежь, и будет как лифчик. Волосы завьет, лицо тоном заштукатурит, издали ей и впрямь года двадцать три – двадцать четыре дашь. Но ей хотелось, чтобы ее все за восемнадцатилетнюю принимали. А рядом идет Варя, давно не младенец, кричит:

– Мама!

Ну как тут прикинешься юной! Не получается!

Анастасия с рождения говорила Варюше:

– Обращайся ко мне по имени, Настя. Не мамкай. Не в деревне живем.

Глупо и наивно. Зряшная надежда, что ее примут за девушку. Для кого она старалась? Уж точно не для мужа. Тот прекрасно знал, сколько лет Насте.