– Круг на унитаз, исключительно дерево, цвет – дуб лесной, – зачитал толстяк. – Это что, условия работы звезды? Да какая ему разница, на чем сидеть во время… э… ну…

Полковник беспомощно взглянул на меня.

– Процесса дефекации, – подсказала я.

– Или, как говорит мой трехлетний сын, «покака», – уточнил Леня. – Ладно, такое количество еды еще можно объяснить прожорливостью. Но опахало из перьев павлина? Живого! Зачем оно звезде, опахало? Что, у нас на дворе жаркий август? Кондиционер сломался?

Дегтярев пересел на настоящий стул, который сиротливо притулился в углу.

– Прошу всех сохранять спокойствие. Есть мысли насчет дурацкого списка. Мои умные размышления.

Я про себя хихикнула. Александр Михайлович мог не добавлять прилагательное к существительному. Я давно поняла: все мысли полковника гениальны.

– Что такое этот ваш райдер? – вещал тем временем Александр Михайлович. – Список того, что знаменитость съесть-выпить хочет. Дарья, нарежь ему бутеров с колбасой. В кофемашинке полно зерен, сахар в наличии, даже печенье есть. Чего еще надо?

– Тук-тук. Мы здесь, – закричала вновь Амалия, возникая на пороге, – и с нами Леонардо! Группа «Билл-Милл»!

– Кто? – удивился Дегтярев. – Вы мне написали, что звезду зовут Марк!

– Тсс, – зашипела девушка, – если Лео услышит, что его пригласили на замену, то обидится и уедет.

– На замену? – повторил Сеня. – Того, кто заказал опахало из павлина, не будет?

– Тсс, – нервно прошептала создательница клипов, – ни слова об этом. Леонардо нам лучше подходит. Он интеллигент, а не оторва голимая, берет денег столько же, сколько и тот, о ком даже думать противно, приезжает со своим коллективом.

– Здорово, что мы не кинулись опахало искать, – шепнула я Собачкину.

– Когда я срочную служил, – еле слышно ответил Сеня, – наш сержант твердил: «Отдали тебе приказ? Велели срочно котлы на кухне мыть? Не спеши, потяни время. Не суетись, приказ отменят. Через час прибегут и заорут: «Грузи котлы, их увозят». Торопливость никогда не полезна.

– Мы по адресу попали? – спросила девушка в черном пуховике.

– Частные детективы тут сидят? – осведомилась вторая, одетая точно так же.

– Все верно, – заверил Энрике, который шел за незнакомками, – знакомьтесь, люди! Жозефина, победительница конкурса красоты.

– Хай! – помахала рукой первая гостья.

– Так, все молчат, – прогудел полковник, – никакого хая!

– Хай – это здрассти по-американски, – объяснила Амалия.

– Она из Штатов? – удивился Дегтярев. – А лицо наше, рязанское.

– Я русская, – уточнила Жозефина.

– Зачем тогда хайкаешь? – пробурчал толстяк. – Добрый день!

– А я Черри, – представилась вторая девица, – лауреат премии «Красота года».

Я прикусила губу. Не стоит говорить девушке, что у нас в доме есть пуделиха, ее тезка.

– С какого боку они красавицы? – снова зашептал мне в ухо Сеня, наблюдая, как Жозефина и Черри снимают пуховики. – Без слез не взглянешь!

– Где у вас можно загримироваться? – поинтересовалась Жозефина.

– И переодеться в сценический костюм, – добавила Черри.

– Пойдемте на второй этаж, – предложила я, – там есть ванная и несколько комнат.

Устроив красавиц, я спустилась вниз и увидела парня с фиолетовыми волосами, накрашенными губами, одетого в розовый спортивный костюм, расшитый цветами. Он стоял у окна и молча наблюдал за Энрике и Амалией, а те бились в творческом экстазе.

– Александр Михайлович, садитесь, – велел режиссер, – за письменный стол.

Дегтярев покорно устроился на табуретке. В ту же секунду Амалия притащила картонную спинку трона и попросила:

– Приподнимитесь.

– То сядь, то встань, – недовольно пробурчал толстяк.

– Ты сам заказал рекламу, – вздохнула я, – теперь терпи.

– Сценарий таков, – затараторил Энрике, – клиент работает за столом. Распахивается дверь, вбегает Леопольд.

– У Леонардо это прекрасно получится, – старательно выделяя имя, перебила его Амалия. – Леонардо прекрасный артист!

Но Энрике не слушал Амалию, он пел как влюбленный менестрель, забыв обо всем на свете.

– Леопольд садится у стола, открывает рот…

– Леонардо чудесный исполнитель, – заорала Амалия.

– Появляется Жозефина с криком: «Помогите!» – вещал дальше Энрике. – Леопольд в замешательстве.

Я не выдержала, подошла к режиссеру и дернула его за джинсовую жилетку. Парень моргнул и уставился на меня.

– В чем дело?

– Нашего многоуважаемого гостя зовут Леонардо, – выкрикнула я.

– И что?

– А вы твердите – Леопольд, – объяснила я и повернулась к звезде. – Простите, пожалуйста, Энрике не хотел вас обидеть или выказать пренебрежение. Просто он…

Я растерялась. Что «просто он»? Тупой представитель человечества, который не способен запомнить имя?

– Все в порядке, – пробасила знаменитость, – мне, типа, до одного места, как героя в клипе зовут. Леонардо, Леонидо, Леопольд, Леопопель… Ваще без разницы. Объясыните, типа, че делать, и все будет крутяк!

Я улыбнулась. Звезда решила, что режиссер путает имя по сценарию. Но тогда возникает вопрос! Моя улыбка стала еще слаще.

– Простите, пожалуйста, как мне к вам обращаться? Невежливо именовать известного актера, как действующее лицо клипа!

– Можно Ржавчина, – представился тот.

– Ржавчина? – повторила я. – А в паспорте у вас что?

– В каком? – поинтересовалась, в свою очередь, звезда. – У меня их три.

– В российском, – уточнила я и услышала:

– Марк Аврелий.

Я открыла рот, потом закрыла. К нам явился древнеримский император.

– Император, – тут же договорил «розовый костюм».

Я попятилась к выходу. Километрах в двадцати от Ложкина, в деревне Башково, находится психиатрическая клиника. Оно конечно, далеко пешком шагать, да еще в слякотную мартовскую погоду. Но далеко-то по шоссе, а через лес значительно ближе. «Император» явно сбежал из поднадзорной палаты.

– Марк Аврелий Император был мой псевдоним, – продолжала звезда, – потом я документы переделал.

– Хватит болтать, – остановил нас Энрике, – давайте снимать.

– Александр Михайлович, сидите прямо, – скомандовала Амалия, – у вас под… э… задницей держатель спинки кресла. Если вы приподнимитесь, он упадет. Ясно?

– М-м-м, – пробормотал полковник, – да.