– Когда?

– Через полчаса. Жду, – сказал Аркадий Николаевич и отключил связь.

Вика уже отправилась в свою комнату переодеваться, и я последовала ее примеру. Когда мы спустились в прихожую, к нам вышла Лариса.

– Зря отец сорвал тебя с места, – неожиданно сказала она.

– Почему? – удивленно вскинула голову Вика, оторвавшись от завязывания шнурков на высоких черных ботинках.

– Дома спокойнее, – вздохнула Лариса.

– Мама, ты просто перенервничала, – мягко произнесла Вика. – Не волнуйся, все будет хорошо. Со мной Женя! Мы скоро вернемся.

– И зря отец затеял этот сегодняшний прием! – не успокаивалась Лариса. – Мог бы и отменить! Совсем не ко времени!

– Это официальное мероприятие. Он не может, – заступилась за отца Виктория. – Не преувеличивай, все нормально!

И она, чмокнув мать в щеку, вышла во двор. Мы сели в ее отремонтированный «Фольксваген» и поехали в самый центр города.

Господин Ясенев уже находился в кофейне. Он сидел в кальянном зале и потягивал кофе. Вид у него был деловитый и сосредоточенный.

– Приехали, девочки? – скороговоркой спросил он. – Что будете?

Мы с Викой ограничились кофе и мороженым, только я попросила черный, а Вика – капучино. Ясенев кивнул и сделал заказ. Я обратила внимание на то, что Ясенев выглядит чуть полнее, чем обычно, а это означало, что бронежилет на нем.

«Вот и славно», – подумала я.

– Что-то Варюшин задерживается, – озабоченно произнес тем временем Ясенев, доставая свой сотовый телефон и нажимая кнопки. – Алло? Анатольич? – заговорил он после паузы. – Ну ты где? Едешь? Ну давай поторапливайся!

Ясенев отложил телефон и пробормотал в сторону:

– Проклятые пробки!

Потом он взял себя в руки и уже спокойнее обратился к дочери:

– Документы захватила?

– Да, папа, – Вика помахала в воздухе прозрачной папкой.

– Отлично, – буркнул Аркадий Николаевич, бросая очередной взгляд на часы.

Варюшин появился минут через семь – плотный, коренастый, с намечающейся лысиной на круглой голове. Элегантный светлосерый костюм с серебристым отливом совершенно ему не шел – он топорщился на спине, жал в плечах, и было видно, что его обладатель не очень-то комфортно себя в нем чувствует. Гораздо органичнее Варюшин смотрелся бы в каком-нибудь свободном пуловере и широких брюках либо в спортивном костюме. Вероятнее всего, в юности он занимался каким-то видом спорта – возможно, боксом, о чем свидетельствовал чуть съехавший набок хрящеватый нос. Правда, раздавшаяся фигура красноречиво говорила о том, что времена те давным-давно миновали.

Грузно опустив свое крупное тело на стул, Варюшин чуть виновато улыбнулся и повторил, разведя руками:

– Пробки, Николаич!

– Можно подумать, что мы живем где-нибудь в Нью-Йорке! Мне пришлось прервать совещание из-за твоего звонка и мчаться сюда. А ты задерживаешься! – ворчливо отозвался Ясенев, но больше не стал возвращаться к этой теме. – Так что случилось-то? Чего хочешь? – спросил он.

– Постой, Николаич, дай кофейку хлебну, запарился в этой пробке стоять! – с самым невинным видом сказал Варюшин, с любезной улыбкой обращаясь к официантке. Потом посмотрел на меня внимательно и произнес: – Твоя супруга потрясающе молодо выглядит!

Ясенев бросил на него недоуменный взгляд, затем снисходительно сказал:

– Супруга моя и впрямь выглядит молодо, только это не она.

– Да? – удивился Варюшин и довольно бесцеремонно уточнил: – А кто?

– Телохранитель, – кратко ответил Ясенев. Взгляд Варюшина стал прямо-таки изумленным.

– Моей дочери, – добавил Ясенев.

– Как же это я так опростоволосился? – почесал в затылке Варюшин.

– Ну, неудивительно, ты же видел Ларису только один раз, – заметил Ясенев. – Вполне мог и перепутать. Отдаленное сходство и впрямь есть.

– Мое почтение, – осклабился Варю-шин, делая жест, словно приподнимая воображаемую шляпу, и попытался поцеловать мою руку. Жест этот, совершенно для него нехарактерный, вышел несколько неуклюжим, и я скрыла улыбку. – А зачем твоей дочери телохранитель? – полюбопытствовал Варюшин.

– А вдруг ты решишь ее ограбить и убить до подписания договора? – на полном серьезе спросил Ясенев и, выдержав паузу, добавил: – Юмор.

При этом от меня не укрылось, что он внимательно проследил взглядом за лицом Варюшина. Тот на секунду застыл, потом раскатисто расхохотался на весь зал, подняв большой палец.

– Классная шутка! – покачал он головой. – Ты, Николаич, не меняешься!

– Ладно, посмеялись, теперь давай к делу, – нахмурился Ясенев. – Что хочешь сказать?

– Дорога меня зовет, Николаич, дорога, – посерьезнев, произнес Варюшин. – Обстоятельства изменились, так что прибыть в Англию мне нужно не позднее чем через неделю. Так что срочно все сворачиваю, все подбиваю – и гуд-бай! Весь в мыле! В Москве еще дел полно, в понедельник улетаю, так что давай решать по-быстрому вопрос с домом.

– То есть как? – нахмурился Аркадий Николаевич.

– В смысле как можно скорее. Желательно сегодня, – заявил Варюшин.

– Да ты с ума сошел! – возмутился Ясенев. – У меня еще ничего не готово! Я завтра сам в командировку улетаю, в Хабаровск! Ты вот что, Анатольич… Давай коней не гони, а спокойно меня дождись, через недельку все оформим – и можешь спокойно двигать в свой туманный Альбион.

– Не могу, Николаич, не могу! – со вздохом покачал головой Варюшин. – Сроки поджимают! Рад бы, да не могу!

– Но мы так не договаривались!

– Знаю, Николаич, знаю, потому иду навстречу… – многозначительно сказал Варюшин.

Ясенев бросил на него заинтересованный взгляд.

– Сбрасываю еще десять процентов от первоначальной цены, – произнес Варюшин, так же внимательно глядя на Ясенева. – Думай, Николаич, цена за такой дом, сам понимаешь, мизерная… Можно сказать, даром отдаю. Но! – подчеркнул он. – Мне нужна наличка. Я ж говорю: сваливаю с концами, поэтому все подбиваю, все итоги. Ясенев сидел задумавшись.

– Документы-то у тебя подготовлены? – вставил Варюшин, внимательно наблюдая за непроницаемым лицом Ясенева.

Тот едва заметно кивнул, не переставая размышлять. Наконец он сказал:

– То есть ты хочешь получить деньги послезавтра?

– Завтра, Николаич, завтра! – с нажимом произнес Варюшин. – Ты пойми, что это я только из уважения к тебе жду. Этот дом за такую цену у меня с руками оторвут хоть сейчас!

– Завтра никак! – тут же отрезал Ясенев. – По безналу – пожалуйста, можно и сегодня. С