давай я на тебя плюну, и все проблемы сразу испарятся вместе с твоим исчезновением.

— А я не Копперфильд, чтобы исчезать. Мне здесь уже нравится. А вот ты в науке внезапного появления явно достигла огромных успехов. Знаю, видел. А можешь так же, но только с точностью до наоборот? Пальчиками щёлкнула, и медленно растаяла в воздухе. Да и часиков дцать не появляться? А девчонок я, так и быть, сам свистну.

— Ты точно не успел отхлебнуть из кувшина?

— С тобой даже лизнуть не успеешь. Сразу силовые методы.

— Значит, уже парами надышался. Да, не пожалел вождь для тебя дурмана — такую дозу вкатил в вино, что вихра отключить можно.

При этих словах богиня, она же болотная ведьма, глубоко вздохнула и медленно растаяла в воздухе. Но спустя уже буквально несколько секунд проход в хижину отварился, и в неё впорхнули всё те же девушки, загруженные новыми яствами и напитками, как вьючные ослики на горной тропе каравана. В считанные секунды они вынесли устаревшую, с их точки зрения, еду, осколки от кувшинов и даже заменили тот кусок мягкого покрытия, на который разлилось вино. Потом при помощи опахал из цветастых огромных перьев какой-то птицы устроили в хижине такой сквозняк, что ему мог бы позавидовать любой фирменный вентилятор с претензией на ураган.

— Достаточно, — остановил это буйство материализовавшийся на пороге Великий вождь. — Оставьте меня с нашим гостем наедине.

Гургутки испарились из хижины не хуже ведьмы. Я же, не обращая внимания на столь влиятельного гостя, посетившего меня, взял один из кувшинчиков и опрокинул содержимое в себя.

— Классно, — резюмировал я, слизывая остатки вина с губ. — Папаша, хряпнешь со мной? — одарил я наконец вниманием вождя.

— Это в смысле выпить? — переспросил вождь, не поняв значение всех слов, но уловив их смысл.

— А то, — согласился я. — На брудершафт не предлагаю. Эта болотная стерва уверяла меня, что ты типа замышляешь против меня беспредел. Поэтому, целовкаться не будем. Выпьем чисто как случайные попутчики. Побазарим, время убьём.

— Ты способен убить время? — спросил вождь с явным недоверием.

— Да как два пальца... Но время нужно убивать так, чтобы потом не было мучительно больно. Короче, давай по одной, и я тебе обстоятельно всё покажу.

Мы взяли по кувшину, и вождь первый отхлебнул из своего.

— Э-э-э, папаша. Да ты лох в питейном деле. Кто же так, без тоста, не чокнувшись. Учись, как нужно. Не позорь свои седые...

Я поудобнее перехватил кувшин и, подняв себя в позу стойкого оловянного солдатика, торжественно провозгласил:

— Да здравствуют все гургуты! Великая нация великих воинов, истинных хранителей веры, надежда всех мыслящих существ этого мира. Ура! — Вождь смотрел на меня большими глазами, но финальный клич не поддержал. — Да, папаша, тяжело доходит в этом возрасте, а ещё великий. «Ура» надо кричать всем вместе. Потом чокаться, вот так, — я стукнул свой кувшин об его кувшин, — и залпом выпивать. Потом одновременно ставить кувшины на стол… Тьфу! Столов у вас нет… Ладно подойдёт и пол. Медленно выдыхать и смачно закусывать. Впитал, знания? — Вождь посмотрел на меня ещё большими глазами, но осторожно кивнул. — Тогда поехали, практикуем сначала медленно.

Я повторил свой тост, добавив, правда, в него ещё несколько лестных эпитетов про гургутов. Протяжно затянул «ура!», жестом приглашая вождя присоединиться к моему кличу. На этот раз вождь не подкачал, и уже на второй секунде моего «ура» подвыл своим раскатистым басом.

— Молодца, — похвалил я вождя. — Теперь чокаемся вот так. Красава. А теперь быстро и по инструкции. Одновременно выпиваем. Синхронно ставим. Резко выдыхаем. И смачно закусываем. Вопросы есть?

— Нет, — чётко по-солдатски ответил вождь.

— Тогда поехали.

Собственно, синхронности в первый раз достичь не удалось, но нужно отдать должное вождю — он всё схватывал на лету. Да и, как показала практика, выпить был далеко не дурак.

— А мне можно этот тост сказать? — обратился Великий вождь ко мне перед четвёртым или пятым поднятием кувшинов.

— Нет, — мотнул я головой в ответ, — этот нельзя. Давай свой сочиняй и толкай.

— Кого толкать? — вождь внимательно осмотрел хижину на предмет толкательных аксессуаров.

— Тост толкай. В смысле говори. Только с чувством, с толком, с расстановкой. А ещё чтоб душевно, патриотично и красиво. Могёшь?

— Могёшь, — подтвердил вождь, душевно икнув и принимая стойку смирно.

— Жги!

— Чего жечь? — слегка округлил глаза вождь. — Хижины не дам, жить будет негде.

— Логично. Вот давай за логичность и выпьем.

— А мой тост? — насупился вождь.

— А ты говори алаверды и продолжай. Давай попробуем. Значит, я начинаю, потом ты говоришь «алаверды» и продолжаешь. Усёк?

— Погнали, — подтвердил вождь перенятым от меня словечком.

— Выпьем за логичность!

— Алаверды!

— Подожди, я не закончил. Не лезь поперёк батьки в пекло, — пристыдил я вождя.

— Когда закончишь, глазом моргни, а то некрасиво получится, — не остался в долгу Великий.

— Дедуля, да ты эстет, — поаплодировал я. — Ладно,