– Я… не знаю точно. Думаю, да.

– Не знаете точно? – удивился я.

– Ну знаю, но… Я хочу сказать… пока не точно. – Мирз кашлянул. – Я потому вас и позвал.

– Ну хорошо, я могу высказать свое мнение, если это вам поможет, – пробормотал я, так ничего и не понимая. Я не видел причины, по которой он стеснялся своей просьбы – если, конечно, ему нужно было именно это. Нет ничего зазорного в том, чтобы спросить мнения коллег, если сам в чем-то сомневаешься. Я не раз просил о таком, особенно на заре карьеры, когда мне недоставало опыта.

Мирз неловко переминался с ноги на ногу. Подумав, он чуть поправил на столе положение фаланги пальца.

– Э… ну это не… То есть я не…

Он немного отодвинул плавающее ребро, без чего вполне можно было обойтись. Потом принялся делать то же самое с противоположным ребром. Я положил руку ему на плечо, останавливая:

– Почему вы не покажете мне, в чем проблема?

Мирз кивнул, продолжая краснеть.

– Да. Да, ладно.

Следом за ним я вышел в коридор, на ходу стянув и бросив в контейнер использованные перчатки. Миновав несколько дверей, он отворил очередную – одной из смотровых побольше.

Свет там не горел. Мирз щелкнул выключателем, и под потолком зажужжали люминесцентные трубки. От яркого света я зажмурился, а потом увидел, в чем дело. Я словно попал в мясницкую лавку. В помещении стояли три смотровых стола из нержавеющей стали. Тело второй жертвы лежало на дальнем от входа. Бо́льшую часть мягких тканей с него срезали и даже начали расчленять кости. Левую ступню отделили у лодыжки, а нижнюю часть ноги аккуратно отрезали в коленном суставе. Результаты и впрямь напоминали действия мясника, но на деле по-другому и нельзя. Вполне качественно выполненная работа.

Однако, хотя надрезы виднелись и на других суставах вплоть до тазобедренного, аккуратностью они уступали первым двум. Тело заметно превосходило размерами первую жертву, и расчленение основных суставов требовало гораздо больших усилий. Белый шар бедренной кости и соответствующее ему гнездо были обнажены, однако все еще соединены друг с другом, причем соединительные хрящи кто-то вытянул и перекрутил жгутом, словно дергал в припадке бешенства. Рядом на столе лежали скальпель и несколько больших ножей, не вымытые после использования.

Я увидел, что другие суставы тоже пробовали расчленить, но бросили, не завершив работы.

Я застыл на месте, потрясенный увиденным. Теперь мне стало ясно, зачем меня звал Мирз. Ему полагалось давно покончить бы с этим этапом. Я-то считал, что и этот скелет уже почти собран… ну в худшем случае – что его кости уже вывариваются. В полном замешательстве я оглянулся на Мирза.

– Я… э… Похоже, немного отстаю от графика.

Это было явным преуменьшением. Но удивило меня не столько то, как много времени у него это заняло, сколько почему. Он, можно сказать, безукоризненно очистил и собрал скелет женщины, и я не видел причины, по которой с мужскими останками все пошло по-другому. Больший размер жертвы мог требовать больших физических усилий, но это не объясняло того положения, в какое загнал себя Мирз.

– Что случилось? – спросил я.

– Ничего. Просто… ну… просто это заняло больше времени, чем я ожидал.

– Тогда почему вы не позвали на помощь ассистента?

Вид у Мирза, пока он силился найти ответ, стал несчастным.

– Думал, справлюсь сам.

Только тут я начал понимать, что же произошло на самом деле. Я вспомнил женский скелет, выложенный в идеальном порядке в другой смотровой.

В слишком идеальном порядке.

– Сколько времени у вас ушло на останки женщины?

Мирз будто сдулся, как воздушный шарик. Правда, при этом старался выглядеть так, словно ничего не произошло.

– Не знаю. Ну вы же понимаете, что с этим спешить нельзя.

Спешить действительно нельзя. Но одно дело – потратить чуть больше времени на то, чтобы выполнить что-то без ошибок, и совсем другое – тратить его впустую. Парек заметила, что Мирз весьма методичен, и сборка женского скелета продемонстрировала, что он настоящий перфекционист.

Перфекционизм – это хорошо, но не всегда. Мирз позволил себе с головой погрузиться в сборку первого скелета, сосредотачиваясь на несущественных деталях в ущерб целому. А потом, опаздывая, запаниковал и начал все портить.

– Уорд знает об этом? – спросил я, хотя заранее знал ответ.

– Нет! – испуганно выпалил он. – Нет, я не хотел беспокоить ее по пустякам.

Еще бы он хотел! И работодателям своим не спешил сообщать. Мирз боялся признаться в проблеме даже себе самому. И все глубже проваливался в яму, которую сам же и вырыл, – до тех пор, пока не отчаялся настолько, что позвонил мне.

Меня удивляло, что Мирз вообще совершил столь примитивную ошибку. Такого можно ожидать от новичка, но не от опытного…

И тут я сообразил.

Мирз смотрел на меня, раскрасневшийся, жалкий.

– Вы впервые заняты на расследовании убийства? – спросил я.

– Что? Нет, конечно же нет! – Он избегал встречаться со мной взглядом.

– На скольких вы работали?

– Достаточно. – Мирз пожал плечами. – На трех.

– Самостоятельно?

– Какая разница?

Разница была, причем большая. Расследование убийства – это ответственность, а значит, и психологическое давление. Не каждый способен выдержать такое. Одно дело – ассистировать кому-то, и совсем другое – работать в сложном процессе самостоятельно. Я до сих пор помню, как это было со мной в первый раз, когда я боялся до холодного пота. Никакое обучение не готовит тебя к подобному.

Теперь поведение Мирза предстало передо мной в новом свете. За надменностью и бравадой скрывалось банальное сомнение в собственных силах. Он перестарался в попытках скрыть неопытность.

– Я должен был помогать Питеру Мэдли, – пробормотал Мирз. – Но случилось нечто вроде конфликта, и он ушел. А времени искать замену не было, ну и… ну я и заверил, что справлюсь.

Про Мэдли я слышал. Он считался серьезным судебным антропологом; правда, я не знал, что он ушел в частный сектор. Зато теперь картина начала складываться. Способный или нет, Мирз был вовсе не очевидным кандидатом на роль эксперта от «БиоГена». В самый последний момент фирма выбрала его на замену известному специалисту – только чтобы не лишиться выгодного контракта. Стоило ли удивляться тому, что прежде я о нем не слышал?

О Мирзе прежде не слышал никто.

Я устало потер глаза, обдумывая ситуацию. Разумеется, Уорд необходимо знать, что один из ее экспертов не годится для работы. Наверное, не следовало винить во всем одного Мирза, но в любом случае нельзя доверять столь ответственное дело неопытному специалисту. Слишком многое лежало на весах, чтобы рисковать. К тому же лично я не был обязан Мирзу ничем.