сказать, что мы женаты, тебе словарный запас не позволил? – невозмутимо вздернув бровь, произнес Ильвек и смерил младшего лейтенанта презрительным взглядом.

– Пошутить нельзя, что ли? – Арранд пошел на попятную и обратился за поддержкой к Айси, но она едва заметно покачала головой.

– Болтай больше, колючку тебе в броню запихнет. – Дин продолжил юморить.

– Между прочим, я работаю. – Ильвек потянул стойку с бронекостюмами вверх по трапу, словно она весила не пару центнеров, а раз в десять меньше.

При желании ему отлично удавалось держать дистанцию, и необразованными дикарями на фоне Ильвека сейчас выглядели офицеры – Айси не знала, откуда такие умения берутся, но полагала, что все дело в инстинктивном стремлении доминировать. Зачинающему положено доказывать, что он главный. Соревноваться в силе с людьми ему, как реонцу, смысла не имело, так что Ильвек упражнялся в красноречии и, что удивительно, почти всегда побеждал.

– Так почему у вас фамилии одинаковые? – взмолился все еще ничего не понимающий новичок. Кажется, его звали Кэсси.

– Она его жена, ты что, глухой? – возмутился Арранд, а Айси фыркнула, закатив глаза.

Настоящая фамилия Ильвека была труднопроизносимой и труднозапоминаемой – Айси сама путалась, старательно выговаривая заветные тринадцать букв. Потому не удивилась, когда в представительстве гильдии на Реоне, выполнявшем консульские функции, Ильвеку предложили сменить ее на что-то более благозвучное. Однако Ильвек, со своей точки зрения, придумал лучше: раз предстояло заключение брака, можно просто взять фамилию жены. И плевать, что Ильвек Блэр тоже звучит так себе – зато не пустые звуки.

В итоге Айси на «Альфе» продолжали звать по фамилии, а Ильвека – по имени. Сам этот факт для военнослужащих уже являлся диковинкой.

Впрочем, экзотика после поступления реонца на станцию только начиналась: в отличие от Айси, не имевшей особой потребности в регулярных метаморфозах, Ильвек частенько обращался и в свободное от работы время неспешно прогуливался по коридорам, сначала шокируя, а потом восхищая публику. Иногда сопровождал Айси по делам – шел, едва касаясь ноги.

На вопрос «зачем?» Ильвек стабильно отвечал «почему нет?» – и считал, что он в своем праве: все на «Альфе» видели его в обличье волка, что изменилось? Доктора Элфорда это безобразие заставляло вопить от восторга – настоящий реонец во всей красе! А вот полковник Петерс воздерживался от комментариев – Айси полагала, что преимущественно из-за их нецензурного содержания. У Ильвека среди личного состава станции сформировался целый фан-клуб. Айси шутила, что не против уступить место маскота «Альфы» мужу, и на деле не ревновала. Наверное, потому, что и сама им гордилась.

Тактика встречи пополнения изменилась: если в случае с Айси сослуживцы сразу сообщали, что она ксенос, то теперь карты не раскрывали – чтобы эффект неожиданности был сногсшибательным. Кто устоит на ногах, увидев идущего по станции черного волка? Ради этого они даже были готовы подождать почти две недели – пока звезда программы вернется из отпуска.

В общем, Кэсси и его троим товарищам еще предстояло увидеть, что означает «сородичи» применительно к чете Блэров. Айси относилась к форменному цирку снисходительно, а Ильвек под настроение незаметно подыгрывал.

Сегодня настроение можно было назвать предотпускным, и Ильвек скорее по-настоящему раздражался из-за подколов, чем забавлялся – впереди еще шесть часов смены, и полтора на сборы.

С момента своего возвращения на «Альфу» Айси держала родителей в курсе: они узнали об Ильвеке практически все, что пропустила цензура военной связи, поздравили с заключением брака и отправляли голосообщения в ответ на совместные послания молодоженов. Однако Айси сомневалась, что они до конца понимают суть явления предначертанных пар и то, что Ильвек – не человек. Да и сама Айси после пережитого сильно изменилась, но говорить об этом было странно. В итоге Айси молчала, отложив объяснения до личного визита.

Из-за ранения и многих лет службы Айси полагался длительный отпуск. Ильвек мог заработать свой только через год, вот и выжидали положенное время. Сначала Айси переживала, потом пришло безразличие, а сейчас поняла, что просто соскучилась по родным и над их отношениями не властны никакие изменения.

В преддверии поездки Ильвек, напротив, потерял былую уверенность: то, что он сам рано покинул семейное гнездо, не означало, что мать и сестры ему безразличны. Он переносил свой опыт и на семью Айси, а потому заметно нервничал, опасаясь, что его не примут. Зато насчет собственных родных не переживал совсем – сказывалось влияние менталитета: избранная судьбой пара – дар свыше, и неважно, какой она наружности и какого происхождения.

Возможность пообщаться по голосвязи с Апфу – матерью Ильвека – Айси не представилась, зато Ильвек поведал, что у него за время отсутствия на Реоне стало на одну сестру больше: Апфу нашла себе другого зачинающего и родила ребенка. Оказалось, давно погибший Нарир не был Апфу предначертанным. Отчима, если его можно так назвать, тоже выбрала Апфу – без какой-либо реонской магии, все как у людей.

– Великое счастье, – повторял Ильвек, намекая, что далеко не всем соплеменникам суждено встретить предначертанную пару.

Айси не спорила: жизнь до перестала существовать, память о ней стерлась и размылась, словно она и не жила вовсе. Казалось бы, появился лишь постоянный любовник, муж, остальное осталось прежним, но Айси ощущала, что все изменилось всецело и обратного пути уже нет.

– Надо на ужин успеть. – Айси редко отказывалась от спонтанной близости, но сегодня предстоял отъезд и каждая минута была на счету.

– В пути поедим, – не согласился Ильвек, застегнув сумку. – Может, на лайнере приличнее кормят.

– Надейся, – ухмыльнулась Айси, но позволила стянуть с себя форменные брюки.

Связь и в сексе работала в обе стороны: возбуждение приходило, стоило Айси почувствовать, что Ильвек готов. После прилета на «Альфу» с Реона роль инициатора окончательно перешла к Ильвеку: Айси полагала, что теперь муж не боится спугнуть своим пылом недореонку. Чаще они делали это почти как животные: быстро, без предварительных ласк, лишь по зову плоти, но Айси не испытывала опустошения после. Скорее готовность к еще одному раунду, но по собственным правилам – когда Ильвек утолил голод, он куда сговорчивее.

Эксперименты сначала касались и смены обличий, но тут выигрывало человеческое – животное не давало прочувствовать весь спектр ощущений. В итоге они остановились на классическом варианте.

На душ времени уже не хватило, они вытерлись салфетками, бросив их в утилизатор по пути в терминал: рейс прибыл в срок, и опаздывать на посадку не стоило. К тому же Айси надеялась, что посреди всеобщего ужина удастся улизнуть, не получив очередной порции внимания. Но, что бывало редко, ошиблась.

– Хорошего пути! – окликнул их Билли. Они с