Бориса везли тренеры из «Планеты», он знал, что за углом его ждут гонцы из Киева, а он уверял, что очень рад стать москвичом. А ведь Кловоротов — комсомолец, студент, ему двадцать один год.-В таком возрасте уже надо уметь отвечать за свои поступки и за свои решения.

Итак, Н. Н. Васильев считает, что Кловоротов, как игрок сборной, должен играть только в «Метеоре».

В. И. Малюзин полагает, что Кловоротову выступать — только за «Планету», так как эта команда первой пригласила его к себе и заручилась согласием авторитетного профсоюзного органа.

Б. Р. Бабонкин, один из руководителей «Генератора», уверен, что Кловоротов обязан играть только по месту своего нового жительства.

А самому Кловоротову, подавшему заявления в три команды одновременно, и впрямь кажется, что один тайм он может играть за «Генератор», другой — за «Планету», третий — за… Впрочем, в футболе не бывает третьего тайма. И Борису Кловоротову пока не придется выходить на поле ни в первом тайме, ни во втором: за нарушение спортивной этики он дисквалифицирован на один год. Пусть хорошенько поразмыслит над всем тем, что с ним случилось, а тогда уж и примеряет майку футболиста высшей лиги.

Что же касается меценатов и всех прочих околофутбольных трюкачей, то никаких сроков на размышления им давать нельзя. С теми, кто закручивает такие детективные сюжетики, кто пытается внести в спорт дух делячества и шарлатанства, нужно разобраться немедленно и всерьез.

1970 г.

ПРЕДЪЯВЛЯЙТЕ БИЛЕТЫ!

Самым крупным собранием памятников античного искусства располагает Эрмитаж. В Историческом музее находятся наиболее полные экспозиции отечественных орденов, оружия и одежд. Лучшие произведения русской кисти хранятся в Третьяковской галерее в Москве и в ленинградском Русском музее. Что касается нас, то мы являемся обладателями самой полной коллекции талонов на бесплатное спецмолоко, отпечатанных в двадцати пяти городских и районных типографиях Куйбышевской области.

Исполнены талоны в большинстве своем на обрывках цветной оберточной бумаги, а слова «спецмолоко» или просто «молоко» напечатаны заголовочными шрифтами различных кеглей, петитом, корпусом, курсивом и даже каким-то древним полууставом, который разобрать не так-то уж просто.

Некоторым может показаться, что наша коллекция ничего собой не представляет. Ошибка! Работники Комитета народного контроля, по весьма неполным данным, оценивают ее стоимость в несколько миллионов рублей. И в самом деле, если учесть, что только одна из указанных типографий отпечатала 442 500 талонов на молоко, то становится понятным, что обладатели данной печатной продукции выпили целые молочные реки да еще закусили кисельными берегами. Дело в том, что в нашей коллекции имеются также образцы билетов и талонов, дающих право на внеочередное и безусловное съедение котлет и каш, компотов и киселей, на пользование многими другими платными и бесплатными продовольственными услугами и культурно-бытовыми удовольствиями.

В нашем собрании есть талоны «на получение бесплатного питания из котлопункта пионерлагеря «Звездочка» стоимостью 1 (один) рубль», «талон и корешок к талону на право получения обеда», просто «обед, ужин, завтрак». Рядом можно лицезреть: «Билет. Одна помывка в бане без права получения мыла», предназначенный для поощрения передовиков. «Билет на один из аттракционов: качели, карусель, комната смеха, вагон путешествий, вниз головой». Просто «Билет, цена один рубль», годный, надо полагать, на все случаи жизни.

Ценность данной коллекции состоит еще и в том, что она позволяет представить истинный размах талонопечатного дела. Куйбышевскую область мы взяли здесь просто для примера. Разноцветные бумажки из обертки, с плохо отредактированным текстом огромными тиражами выпускаются во всех областях страны. А потребность в них все растет, и бойкие печатные машины уже не в силах удовлетворить спрос. В ряде мест талоны и билеты теперь изготавливаются непосредственно в машбюро канцелярий и контор. В некоторых совхозах производство талонов еще более упростили. Оттуда к нам стали поступать экспонаты, выполненные обычным химическим карандашом на обертках из-под туалетного мыла: «Чай. 1 × 12 коп. = 12 коп.», «Каша. 1 × 60 коп. = 60 коп.», «Яйцо диетическое. 1 × 15 коп. = 15 коп.».

Процесс всеобщего обилечивания и оталонивания населения создает определенные трудности роста и вытекающую отсюда временную неразбериху. В одной и той же столовой на одно и то же блюдо предъявляется иногда двадцать, а то и сорок видов талонов, выпущенных самыми различными предприятиями. Конечно же, немало светлых голов мучительно думают над тем, как бы усовершенствовать билетно-талонную систему, сделать ее максимально приемлемой для потребителя. В некоторых котлоточках столующиеся по бесплатным чекам на спецмолоко вместо молока на ту же сумму могут получить иную буфетную продукцию, скажем, сигареты «Прима» или бокал жигулевского пива.

На эти мелкие житейские частности можно было бы не обращать внимания, если бы вновь изобретенная формула «талон — товар» не являла нам порой совсем уж необъяснимые парадоксы.

Управление «Сантехмонтаж» выдало своим сотрудникам талонов «Обед, завтрак, ужин» на сумму 1 260 рублей, а в столовой этих талонов было предъявлено на 4 640!

Подобные диспропорции происходят и в культурно-бытовой сфере. В поселке Первомайском спрос на банные услуги вдруг резко подскочил вверх. По данным райкомхоза, число помывок увеличилось на сто восемьдесят процентов по сравнению с предыдущим бюджетным годом. Дополнительно сожжено три тонны мазута, пришлось ввести в штат обслуживающего персонала еще две единицы — водовоза и истопника. Но если число банопосещений увеличилось почти вдвое, то кассовые поступления остались на прежнем уровне и даже несколько сократились. Да как тут им не сократиться, когда многие гости направляются непосредственно в мыльное и парильное отделения, минуя кассу! Тем не менее они предъявляют официальные банные билеты и хлещутся березовыми вениками на вполне законных в финансовом отношении основаниях.

На этот раз разгадка, к счастью, оказалась несложной. Банные билеты раздавал всем желающим пенсионер дядя Федя. Раздавал безо всякой корысти, просто так, чтобы ублажить земляков. Билеты же, отпечатанные огромными тиражами на громадных листах наподобие доисторических «керенок», дядя Федя получал от своего земляка-кума, который на договорных началах караулил в райцентре какой-то склад неликвидов.

Теперь понемногу становится понятным, каким образом талоны на своем пути от печатного станка до кассы могут легко увеличиваться числом и стоимостью. Сложилась традиция печатать талоны в общих цехах типографий, хранить как попало и отпускать заказчикам «на глазок». Вот в типографию прибегает взволнованный председатель постройкома треста «Спецстрой».

— Товарищи дорогие! На прошлой неделе я прислал за талонами на спецмолоко нашу секретаршу, а вы ей выдали на четыре тысячи штук меньше. Давайте разбираться!

— Чего уж тут разбираться, — спокойно отвечает директор и велит позвать мастера-печатника. — Говорят, ты, Олег Константинович, промашку дал, опростоволосился, — обращается он к печатнику. — А ну, прокрути людям еще четыре тысячи билетов. У них недостача.

Олег Константинович хмыкает, глубокомысленно чешет в затылке и отправляется прокручивать еще четыре тысячи.

— Пожалуйста, мне не жалко, —