— То есть… Ты хотел сказать, что переночуешь на даче?

— Нет. Я сказал: останусь здесь.

— А ты не много на себя берешь?

— А разве мы не договорились? — удивился Греков.

— Я этого не помню.

— Да брось! Насколько я знаю, у тебя сейчас нет любовника. А я чем плох?

Алина слегка растерялась. Ну и наглость! Что говорят по этому поводу психоаналитики? Как следует себя вести в подобной ситуации?

— Я помню, мы договаривались насчет денег, — медленно сказала Алина. — Я должна тебе еще три тысячи. Но что касается моей спальни… Я тебя туда не приглашала.

— Тяжелый характер, — вздохнул Юрий Греков. — Придется лечить. — И протянул ей пустой стакан: — Еще виски.

Она воспользовалась моментом и ушла на кухню, где в холодильнике, в морозильной камере был колотый лед. Взяла по горсти в обе руки и приложила к пылающим щекам. Потом опомнилась, схватила полотенце и стала их вытирать. Стало чуть легче.

— Что-то ты долго, — сказал Юрий Греков, когда Алина вернулась.

— Искала нож для колки льда, — с намеком сказала она.

— Если ты хочешь меня зарезать, то сразу скажу: не выйдет, — лениво потянулся он. — Я не теряю бдительности, и вообще — это не в твоих интересах. В твоих интересах со мной договориться.

— Что ты узнал? — спросила Алина, присаживаясь напротив.

— Начнем с криминала? Ладно, — охотно сказал Греков. — А потом перейдем к вещам более приятным. Итак, что я узнал? О! Что я узнал! Ну, во-первых, я наведался к родственникам покойного. Поговорил с его матерью, отцом, с сестрой и даже с зятем. Кстати, опасный товарищ! Для тебя. Дотошный. Хорошо, что ты вовремя от него избавилась — нагрузила проблемами по самое не хочу. В самоубийстве Одинцова он не сомневается. Что касается матери и сестры… Да, они все подтвердили.

— Что подтвердили?

— Что Миша был странным человеком, а последнее время начал сходить с ума. Он, действительно, кричал по ночам, страдал галлюцинациями. И звонил в дом, когда знал, что там никого нет.

— А я что говорила?

— Он и в самом деле мог покончить жизнь самоубийством. Все чисто. Показания родственников это подтверждают. Но… Я обратил внимание на одну деталь. Угол, под которым дуло пистолета было приставлено к виску — вот что подозрительно! Получается, что выстрел был направлен сверху вниз. А по логике вещей, должен был быть направлен снизу верх. Я побеседовал с судмедэкспертом, который полностью со мной согласился. В Одинцова стреляли, когда он лежал. Убийца подошел сзади, потом нагнулся или присел на корточки… — И ровным голосом Греков продолжил: — Ты почти попала, угол отклонения от нормы незначительный. Почти. И если бы не показания родственников…

— Показания родственников?

— Кому нужны проблемы? Я имею в виду следствие. Родственники могли бы настоять на повторной экспертизе, затеять частное расследование, возбудить уголовное дело, если бы у них зародилось хоть малейшее подозрение. Но в данном случае они уверены, что их сын и брат был сумасшедшим. Они сами видели, как он вскакивал по ночам и с безумными глазами бродил по комнатам. Кстати, я договорился с судмедэкспертом, чтобы незначительные отклонения от нормы в заключении не упоминались. Цени.

— Значит, твоя работа в частном детективном агентстве в качестве консультанта…

— Страховка, — кивнул Греков. — Если бы ты уперлась, я подключил бы их. А родственники Одинцова заплатили бы деньги. Наследство-то огромное! Есть за что биться.

«Мне придется с ним спать, — подумала Алина. — Ну ничего. Придет время, и мы рассчитаемся».

— Но раз они подтверждают, что Миша был сумасшедшим, значит, так оно и было, — уверенно сказала Одинцова. — Не думаешь же ты, что его мать и сестру можно купить?

— Нет, конечно! — рассмеялся Греков и сделал внушительный глоток виски. — Они тебя ненавидят. Они бы ни за что не вступили с тобой в сговор. Нет, здесь что-то другое. Меня смущают жалобы Одинцова на здоровье. Примерно за месяц до смерти он жаловался сестре на странные симптомы.

— Какие жалобы? Какие симптомы? Мне он ничего не говорил! — запротестовала Алина.

— Ну как же? Сухость во рту, распухший язык, расширенные зрачки, боли в лимфоузлах на шее — вот здесь и здесь, — пальцем показал Греков на себе.

Алина похолодела:

— И что?

— Все это странно. Но мы ведь не будем докапываться?

— Ты денег хочешь?

— И денег тоже. — Греков бросил на нее выразительный взгляд.

— Но почему ты так уверен, что я его убила? — отчаянно воскликнула Алина.

— Милая, хватит притворяться! Ты прекрасно знала, что у твоего мужа была любовница. Он спутался с собственной секретаршей, и она от него забеременела. Что там у вас произошло? Одинцов грозил тебе разводом? Собирался жениться на ней?

— Ты…

— Да, я был в офисе. Впрочем, она уже там не работает. И никто ничего толком не знает. Девушка уволилась два месяца назад и исчезла, не оставив свои координаты. Я так подозреваю, что муж знал о твоих способностях. Это была не паранойя: он и в самом деле тебя боялся. Свою беременную любовницу он спрятал, но я ее нашел.

. — Где? — хрипло спросила Алина.

— А вот этого я тебе не скажу. Для твоей же безопасности.

— Она мне уже не соперница.

— Ну конечно! Он ведь не успел переписать завещание! А собирался?

— Да!

— Фирма чья?

— Его, — тихо сказала Алина. — Он учредитель. Контрольный пакет акций принадлежал мужу.

— А ты?

— А я здесь при чем? — пожала плечами Алина. — Когда зарождалась фирма, мы еще не были знакомы.

— А этот дом? Насколько я знаю, вы переехали сюда не так давно. Несколько лет состояли в законном браке, поэтому…

— Да. — Она кивнула. — Совместная собственность. То есть в равных долях. Особняк мой и его. Пополам.

— Значит, при разводе полдома тю-тю. А детей у вас нет. И фирма тю-тю. Попала ты, милая.

— Замолчи!

— Разумеется, на улице бы ты не оказалась и не бедствовала бы, но, насколько я тебя понял, делиться ты не хочешь. Ты до денег жадная.

— А сам?

— Мы с тобой одного поля ягоды. Поэтому в этом доме, рядом с тобой я чувствую себя комфортно. Мы друг друга понимаем, ведь так?

— Допустим.

— Выходит, что не Одинцов не мог иметь детей, а ты. Правильно?

Алина молча допивала коктейль. Это была правда. Она давно уже знала, и неспроста заставляла мужа ходить по врачам, утверждая, что это он бесплоден. Лучшее средство защиты — это нападение. Если бы не проклятая секретарша, которая от него забеременела…