лишь развить то, что уже есть. — Я наклоняюсь вперёд к журнальному столику, и Яна повторяет за мной. — Всё началось в тот день, когда я облил тебя из лужи. Мы, кажется, поссорились, но потом судьба свела нас вновь на том свидании.

— Звучит как самый плохой сериал по первому каналу.

Мне трудно сдержать сарказм, когда Яна так забавно подставляется.

— Мы ведь с тобой просто решили узнать друг друга получше. К тому же, я твой научный руководитель, а значит, мы проводим много времени вместе, верно?

— Угу, — отвечает Яна, глядя в свой бокал.

— Поэтому ни у кого не возникнет вопросов, откуда между нами возникла симпатия.

Яна хмурится, словно что-то в моём рассказе её не устраивает. Я решаю исправить ситуацию и предлагаю:

— Но ты можешь предложить свои идеи для улучшения.

— Нет, всё прекрасно, — отвечает она, ставя бокал на столик.

— Может быть, ещё вина?

— Пока достаточно.

Я демонстративно наливаю ей ещё один бокал вина. Если вино помогает ей избавиться от сарказма, то мне это только на руку.

— Ну? Что скажешь?

— Звучит вполне логично.

— Вот и я о том же!

На мгновение мы испытываем радость от того, что часть нашей идеи реализована. Это чувство похоже на радость от успешного выращивания клеток, когда всё сделано правильно и можно увидеть результат, оглядываясь назад.

— Но есть одно «но».

Я снова откинулся на спинку кресла, жуя орешки и чувствуя себя расслабленным.

— Какое именно?

— Как мы это покажем в офисе?

— А как ты хочешь это показать? — пожимаю плечами.

Пусть Яна творит историю в сердечных делах — кажется, у неё это отлично получается. А я буду отвечать за её знания.

— Я уже сказала, что мы не будем целоваться.

— В офисе — нет.

Девушка с недовольным видом смотрит на меня. Интересно, что в моих словах снова её не устраивает?

— Я не буду с тобой целоваться.

— На ужине у моих родителей нам придётся это сделать, — я складываю руки на груди. — Для создания более романтической атмосферы.

Яна задумывается, затем хочет что-то сказать, но снова замолкает.

Я не могу перестать восхищаться ею. Весь вечер я постоянно ловлю себя на мысли о том, как бы мне хотелось ощутить вкус её губ…

— Хорошо, — соглашается Яна, — но только у твоих родителей!

— Конечно, — расплываюсь я в улыбке. — А в офисе предлагаю держаться за руки.

— За руки? — смеется Яна. — Мы что, в детском саду?

— Ну, например, когда мы будем идти в столовую или из офиса домой. Мне не составит труда подвозить тебя до дому, за исключением тех дней, когда у меня будут важные встречи или лекции.

— Как-то мало верится, что это покажет то, что мы встречаемся.

— Мы можем попробовать сейчас!

— Ну давай попробуем, — с недоверием в голосе отвечает Яна.

Я стремительно поднимаюсь с кресла и занимаю место рядом с Яной. Забрав из её рук бокал, я ставлю его на журнальный столик. Всё это время Яна с неподдельным интересом наблюдает за мной.

— Ты чего? — удивляется она.

— Как чего? — в ответ удивляюсь я. — Давай попробуем подержаться за руки, чтобы завтра было легче.

Я протягиваю руку ладонью вверх. Сначала Аланина не спешит вкладывать свою руку в мою, но спустя пару секунд, когда наши взгляды встречаются, она без промедления принимает моё предложение.

Её рука такая тёплая и нежная, такая маленькая и хрупкая, что я не могу не сжать её в своей ладони. Щёки Яны заливаются румянцем, а влажные губы слегка приоткрыты. От девушки исходит такой тонкий цветочный аромат, что у меня перехватывает дыхание. Мы смотрим друг другу в глаза не отрываясь, будто хотим увидеть, кто первым из нас поддастся едва пробудившимся чувствам.

Я без понятия, что со мной происходит, но Яна… Сегодня, когда она улыбается мне, когда дарит свой завораживающий взгляд только мне, моё сердце словно останавливается. Внутри всё переворачивается от того, насколько она прекрасна и нежна, насколько изящна и в то же время недоступна.

— Марк, — шепчет она, а я не могу отвести взгляд от её губ.

— Да? — отзываюсь я, не в силах сосредоточиться на чём-то другом.

— Никто не держится за руки так, как мы.

Между нами — чертовски высокое напряжение, которое кажется невыносимым. Я думаю, что Яна тоже это ощущает. Она первая отводит взгляд и, используя вторую руку, переворачивает наши руки так, что они оказываются ребром. Её тонкие пальцы просачиваются сквозь мои и крепко сжимают мою руку. От этого прикосновения по всему моему телу пробегают мурашки.

— Вот так держатся влюблённые, — произносит она с такой трепетной интонацией, что я теряюсь в своих мыслях.

— И как тебе? — спрашиваю я, сам не понимая, зачем это спрашиваю.

— Пока не знаю, но твоя рука очень крепкая, — отвечает она, и я чувствую себя болваном, что едва ли не испортил момент.

— В целом, не плохо.

Нет, это просто невероятно, какие ощущения возникают, когда электрический ток пробегает по нашим телам. Когда внезапно вспыхнувшее напряжение пробуждающихся чувств слышно, как едва уловимое пианиссимо на нашей коже.

Мы сидим так уже целую минуту или даже больше. Просто смотрим друг на друга, держась за руки. Казалось бы, что может произойти? Мы же просто играем в влюблённую пару. Но то, что возникает между нами, кажется такой откровенной и настоящей правдой.

Мне кажется, что если мы продолжим в том же духе, я потеряю контроль. Поэтому, преодолев желание поцеловать Яну, которое буквально жгло мне губы, я глубоко вдохнул и, стараясь казаться спокойным, произнёс:

— Ну что ж, всё не так плохо, как я думал, правда?

— Да, — прошептала Яна.

Мы неловко разъединили руки, но я не смог заставить себя пересесть на другое место.

— Всё могло бы быть куда хуже.

— Ага.

— Хорошо, что всё хорошо.

— Несомненно.

Вновь воцарилась неловкая тишина. Яна взяла орешки и начала громко ими хрустеть, а я, как заворожённый, смотрел в одну точку, едва заметно поглаживая ладонь, за которую буквально минуту назад держалась Аланина.

— Можно задать провокационный вопрос? — прозвучал голос Яны, и я словно очнулся. Обернувшись, я уверенно ответил:

— Да, спрашивай.

— Сколько