не знал, куда деть руки, как встать и что сказать. Это было совсем на меня не похоже. Однако по выражению лица Яны я понял, что она тоже испытывает волнение. Когда девушка надела тапочки, она оглядела просторный коридор.

— И ты здесь живёшь? — удивленно воскликнула она, осматривая интерьер.

— Скорее существую, — ответил я, смеясь. — Всё моё время отдано науке.

Яна, казалось, не слышала меня. Она оставила сумку в коридоре и медленно пошла вперёд, туда, где виднелась кухня. Я, конечно, заранее позаботился о том, чтобы в квартире было чисто и уютно. Мне было важно, чтобы Яна не думала, будто я живу один. Хотя, честно говоря, я всегда слежу за порядком. Не терплю, когда вещи лежат не на своих местах.

— У тебя очень уютно, — произнесла она, пожав плечами. Казалось, что Аланина утратила свою уверенность, оставив всю храбрость за дверью. Но даже в таком состоянии она была очаровательна. — А… где можно помыть руки?

— Сюда, — машинально указал я на дверь в ванную.

— Хорошо, — пробормотала Яна.

Мои нервы были на пределе. Я ощущал, как волнение сдавливает лёгкие. Мне было душно в лонгсливе, душно в этих стенах… И хотя я не испытывал сильной тяги к никотину, мне вдруг захотелось ослабить напряжение, сделав пару затяжек.

— А каким полотенцем можно воспользоваться?

— Серым, — выпалил я, чуть не заикаясь. — Серым.

Яна ничего не ответила. Когда она вышла ко мне, мы замерли, глядя друг на друга. Боже мой, мы выглядели как герои самого дурацкого ситкома. Вроде бы взрослые люди, а волнуемся как старшеклассники.

— Что ж, — откашлявшись, я попытался взять инициативу в свои руки. — Прошу за мной.

Яна последовала за мной в гостиную.

— Присаживайся.

Я сразу же сел в кресло, стараясь унять легкое волнение в теле. Яна устроилась на диване и сложила руки на коленях.

— Итак… Мы сегодня встретились, чтобы обсудить нашу дальнейшую сделку.

— Как официально, — нервно фыркнула Яна.

— Вино? — предложил я, замерев в нелепой позе, указывая на бутылку.

— Не откажусь, — сказала Яна.

Я заметил, что она так же взволнована, как и я. Нам обоим было интересно, чем закончится наша встреча и к чему мы в итоге придём. Ожидание, казалось, поглощало нас целиком.

Умело открыв бутылку вина, я наполнил бокал Яны чуть выше середины.

— А ты?

— Я за рулем, — ответил ей.

Нет, конечно. Если бы я знал, что Яна доберётся сама до своего дома, то, быть может, я бы и выпил бокал вина. Но что-то из-за нервов в горло ничего не лезло.

— Ладненько, — сказала она и сделала глоток. Я налил себе ананасового соку, чтобы не отставать от нее.

— Итак, у нас с тобой будут фиктивные отношениях.

— Да, — ответила Яна, сделав еще один глоток.

Как же она переживает! Вероятно, даже больше, чем я.

— Ты помогаешь мне убедить родителей, что между нами любовь, а я помогаю тебе поступить в аспирантуру.

— Вопрос, — перебивает меня Яна, выставив бокал с вином вперед. — Где гарантии, что я действительно смогу поступить в аспирантуру?

— Но я же не какой-то проходимец, — возмущаюсь в ответ. — Даю своё слово.

— С чего вдруг я должна доверять твоему слову? — Яна наклоняется ближе к столу и добавляет: — Мне нужны гарантии!

— Ладно, ладно. Мы закончим наш спектакль тогда, когда ты будешь успешно зачислена в аспирантуру. Идёт?

Яна довольно усмехается:

— Вот это другой разговор.

Она снова делает глоток вина. Как же ей нелегко находиться в моём обществе! Глядя на неё, я понимаю, что мне и самому не помешало бы выпить бокал вина, чтобы немного расслабиться и забыть о тревогах.

— Нам придется играть на публику, и, это должно быть правдоподобно.

— Что ты имеешь ввиду?

Закидываю и разжевываю орешки.

— А что, ты никогда не видела, как пары встречаются?

— Ну у всех разные отношения, Марк! Кому-то нравится на публике лизаться, кому-то по душе более сдержанные отношения.

Я никогда раньше не задумывался о том, насколько разными могут быть отношения на публике. Каждый раз, когда мне удавалось наблюдать за такими парами, они вызывали у меня чувство тошноты от их действий. Возможно, именно поэтому я и считаю, что все отношения на людях похожи.

— А что ты можешь предложить?

— Ну, не знаю, — затараторила Яна, удобно устроившись на диване и подобрав под себя ноги. — Я, например, против поцелуев на людях.

— Даже в щёчку? — вопросительно выгибаю бровь.

— Даже в щёчку, Марк! Это же отвратительно, когда все телячьи нежности напоказ.

— То есть ты считаешь, что скандалить на людях — это приемлемо, а поцелуй в щёчку — это что-то недостойное?

Яна на мгновение замерла, пристально глядя на меня своим холодным и проницательным взглядом. Затем она взяла ломтик сыра и, тщательно разжевав его, произнесла:

— Ну, что-то вроде того.

— Тогда как все поймут, что мы в действительности пара?

— Ну… Можно попросить Женю рассказать об этом всему миру. У неё это хорошо получается.

— А доказательства?

Яна пожимает плечами.

— Какие ещё нужны доказательства?

— Как все поверят, что самовлюблённый доктор биологических наук может любить кого-то ещё, кроме науки?

Яна щурится. По её лицу можно понять, что она осознала услышанное, но тщательно подбирает слова. Мне даже любопытно, что же такого она хочет сказать, но сдерживается, стараясь подобрать другие выражения.

— Ты неисправим.

— Я просто прав, вот и всё.

— Нет, Марк, ты действительно неисправим, — Яна укоризненно смотрит на меня, держа бокал вина в той же руке, что и палец, которым тычет в меня.

— Подлить еще вина?

— Да, пожалуйста.

Я наполняю бокал Яны по её просьбе и добавляю ещё немного вина. Девушка берёт ещё пару ломтиков сыра, словно подчёркивая свою решимость.

— Я категорически против любых поцелуев!

— Думаешь, мне будет приятно целоваться?

Яна смотрит на меня с удивлением.

— А что, разве нет?

— Даже если я мужчина и во мне больше тестостерона, это не значит, что я должен испытывать нежные эмоции от любых поцелуев с противоположным полом.

— А я думала, тебе нравится, когда тебя боготворят.

— Это совсем не одно и то же, Яна! — я