Он дождался пока я слезу и тут же дал газа и умчался поднимая пыль с дороги. Как ни странно чувство опьянения проходило, и я чувствовал себя при этом хорошо.

— Кушать будете? Вы не стойте, проходите, проходите. Проголодались небось? Я вам картошечки сварила.

Бабушка Зина встречала нас у калитки

— Нет, теть Зин, спасибо. — я улыбнулся хозяйке, нас Раиса накормила и напоила, если можно мы завтра поедим.

— Завтра так завтра, а может вам баньку затопить? Поди устали вы от службы вашей?

Мы переглянулись с Серегой. Вот повезло, так повезло с «арестом». Это была какая-то незаслуженная щедрость судьбы по отношению к нам. Расскажи кому в учебке — не поверят, а если поверят, то до конца службы завидовать будут и припоминать нам с Шевченко и «арест», и самогон, и пироги.

— Банька не помешала бы, теть Зин, — ответил Серега, — еще постираться бы нам…

— А я вам все сама постираю.

— Нет, нет, что вы. Мы сами, не положено. Матросам положено самим заботиться о своей форме.

— Ну сами, так сами. Заходит в дом, я вам ваши постели покажу.

Деревенский дом был трехкомнатный, она провела нас в одну из комнат, где стояли две железные кровати с очень высокими перинами,укрытыми одеялами и подушками сложенными друг на друга.

— Вот здесь спать и будете. Располагайтесь, я пока затоплю вам. Вот я вам чистые рубахи приготовила, — она показала на две белый рубашки висящие на стульях у кроватей.

— Это просто царские палаты, — похвалил наше пристанище Серега проведя рукой по наволочке и одеялу.

— Теть Зин, пойдемте я вам помогу натопить, — я последовал к выходу, догоняя старушку.

* * *

Банька стояла в огороде в метрах тридцати от дома.

Мы вместе с гостеприимной мамой председателя колхоза пошли туда затапливать печку. Сначала я натаскал в баню дров из поленницы, а затем два ведра с водой из колодца с длинным журавлем.

В бане в печку на каменке был вделан котел для горячей воды ведра на четыре.

— Неси еще два.

— Хорошо.

Хозяйка порылась в своем переднике и извлекла коробок.

Кусочек бересты, как и сухое дерево моментально вспыхнули, как порох, после того, как Зина чиркнула спичкой.

Баня топилась по черному, без дымохода, поэтому дверь оставалась приоткрыта.

Я принес еще два ведра и вылил в котел.

По мере того,как прогревалась банька,нагревалась и вода.

— Неси еще два, — Зина показала рукой, — это чтобы омывать и разбавлять.

В углу слева от входа стоял жбан для холодной воды. На стене висела банная утварь. Банные ковшики были деревянные,чтоб не обжечь руки. Там же висело несколько березовых веников.

— А лампа керосиновая зачем?

Маленькое оконце было одно и пропускало мало света.

— Так темно же, чтобы на обвариться внучек. Поэтому,когда мы идем мыться, берем с собой керосиновую лампу, Ты в баньке-то деревенской мылся? Вижу, что вы ребята городские.

— Мылся, теть Зин.

— Ну вот и хорошо. Когда зайдете, привесишь ее в углу на крючок,чтоб случайно не смахнуть и ненароком не наделать пожар.

Какие удивительные слова они знают. Надо же «привесишь». Я улыбался старушке.

— А что окно такое маленькое, если побольше сделать, может и не нужна керосинка?

Она улыбнулась мне в ответ.

— Окно делают таким маленьким, чтоб тепло с бани не уходило. И да, сильно воды не подавайте. Когда поддашь воды на каменку, на полку будет так жарко, что смотрите, не слетите оттуда кубарем. Потихоньку поддавайте. И не ковшиком, а мочалкой. Пар-то он и полечить может, а может и обжечь.

Полок был поднят над полом на две ступеньки. Я осмотрительно изучил внутренний интерьер помещения. Захотите, добавьте в горячую воду ромашки или душицы. Для аромата банного пара. Она указала на мешочки с травами, висящими на стене.

Тут же у стены под мешочками стояло ведро с серо-черной водой.

— А это что?

— Это щёлок. Раньше у нас мыла-то совсем не было. Шампуней в то время не тоже было, и мы про них слыхом не слыхивали. Петр мой любит щёлоком мыться. Конечно, мыло моет лучше, но на безрыбье и рак рыба. Я-то мыло вам выдам, хозяйственное. Ну уж не побрезгуйте, какое есть. Мыло у нас самое обыкновенное, что продается в нашем Сельпо.

— А что такое щёлок?

— Ну это такой отвар золы, настой кипятка на золе. С вечера из бани горячей водой золу заливаю… и на следующий день обрызгиваю. У нас все бабы до сих пор им волосы моют. Они на утро шелковистые, мягкие становятся.

— Понятно, спасибо. А когда веники замачивать?

— Вон видишь шайку?

Я кивнул.

— Как вода закипит, в шайку наберешь и соли немного добавишь.

— Спасибо, не угорим в баньке.

— Нет, она сейчас поторопиться, а там и дым весь уйдет. Ну с Богом, а помоетесь риодите чай с вареньем пить. Ну ступай зови своего товарища.

* * *

Через полчаса мы с Серегой зашли в баню и парились до одурения. В это время в бане был такой жар, что трещало дерево.

Напарившись, выползали в предбанник отдышаться, а уж потом заходили обратно, чтобы еще пропотеть. Потом хлестались вениками. Обливались ковшиками с холодной водой, смывая с себя армейскую грязь. Потом снова выскакивали в предбанник, затем опять бежали на полок — париться.

Парясь, мы болтали, смеялись, рассказывали истории из нашей прошлой жизни. В этой парилке, было что-то такое исконное, сакральное, настоящее, что очищала не только тело но и душу.

Мы успели попариться простирать свою одежду, и даже высушить ее.

Мы были очень благодарны бабушке Зине, за этот деревенский уют и гармонию, и постоянно благодарили ее за настоящее русское гостеприимство.

Петра мы так не дождались, он уехал по делам в соседний колхоз и должен был вернуться поздно.

Мы отправившись спать часам к девяти вечера. Было видно что люди здесь в деревне привыкли ложиться рано. Ведь утром на работу, в поле.

Серега почти моментально уснул после дневных приключений. А я взяв керосиновую лампу, сел на мягчайшую перину. Она была накрыта простыней. Наверно хозяйка выделила нам из своих лучших запасов.

Как и во всяком деревенском доме, постель была прохладной и чуть влажной. Я устроился поудобней и достал конверт с письмом от Маши и начал читать.

*