— Керем, — мягко возразил Озан, — оставь творчество мне. Да, о гейшах тут никто не слышал, но поверь, скоро о них будут хсудачить на каждом углу. Я чувствую в этом… большой потенциал.

— Ладно, как скажешь. Дубов, дорогой, ты, главное, защити наши вложения. Таких девочек больше нигде нет. А ещё тебе нужно следить за порядком и стоять на входе, не пропуская пьяных посетителей. Чуть навеселе — можно, готовых — вай-вай, нельзя.

— Странно, — потёр я подбородок, — я думал, что смысл как раз в том, чтобы напиться. Почему нельзя пускать пьяных?

— Смысл в том, чтобы они пили здесь, у нас, а не где-то ещё! От таких посетителей нам одни убытки. Придут, сломают стол или разобьют посуду, но при этом ничего не закажут!

— Понятно… — что ж, теперь мой ход. — Многовато работы для ста рублей.

Керем снова упал на колени и пополз ко мне.

— Дорогой, проси сколько хочешь! Сегодня знаменательный вечер, мы ждём очень важного гостя, поэтому всё должно быть в лучшем виде. Мало сто рублей? Хорошо! Я заплачу тебе сто десять! Нет, молчи! От сердца отрываю, но всё ради тебя, Дубов, дорогой… Сто двадцать рублей! Только спаси нас от катастрофы.

— Двести рублей, — сказал я.

Керем схватился за сердце и, хрипя, упал на спину. Сучил ногами он, как рыба, выброшенная на берег.

— Что ты такое говоришь, Дубов, дорогой? — запричитал Озан.

Он бросился к другу и стал хлопать его по щекам.

— У Керема слабое сердце! Кто же так делает?

— Слабое сердце, но тугой кошелёк, — я ногой ткнул кожаный кошель, который показался из-под халата. Керем открыл один глаз и рукой схватился за него. Зато за сердце больше не хватался. Да я прямо-таки целитель!

— Ай, Дубов, дорогой, как не хорошо, поступаешь со стариком, а… — чуть не плача запричитал Осман. Ну, хоть комедию с сердцем ломать бросил. — Сто пятьдесят рублей!

— Стариком? Да тебе от силы тридцать пять. Двести двадцать рублей.

— Сто восемьдесят! И ни копейкой больше!

— Двести пятьдесят или я разворачиваюсь, и сами встречайте своего важного гостя.

Керем закусил губу с такой силой, что она побелела. Я буквально видел, как внутри него сиюминутная алчность борется с алчностью долгосрочной, словно два демона схватились в душе этого человека. Покраснел и даже потеть и стонать начал от умственных усилий. Еще чуть-чуть, ээ и в самом деле инфаркт хватит.

— Х-хорошо! — взревел Осман, вытирая слёзы. — Твоя взяла, Дубов! Лучше ты пей мою кровь, брат, чем они. Двести рублей, если простоишь до самого закрытия в четыре утра.

— По рукам! — мы пожали друг другу руки. Керем и Озан обменялись довольным улыбками.

Зараза! Он сказал «брат»! Продешевил всё-таки! Ладно. Уговор есть уговор. Будет им вышибала на ночь, но в следующий раз возьму три сотни!

Выйдя из Шишбуруна, отправился погулять по городу, но мне это быстро наскучило Одно заведение краше другого, кто как мог изгалялся с красочными вывесками и стилем, но все вместе они смазывались в одно многоцветное пятно. Солнце клонилось к закату, начали появляться сонные девушки-зазывали. Об уровне заведения говорила красота этих дам. Главное, чтобы и внутри соответствовали. В конце концов людей на улице прибавилось, появились машины и богатые кареты, значит, скоро начнётся мой рабочий день. Я вернулся обратно в Шишбурун и сел за один из столиков, ожидая начала.

Внутри тоже появились девочки в очень эротичных нарядах. У Керема с Озаном они были как на подбор. Высокие, фигуристые, в вызывающем белье, обсыпанные блёстками в нужных местах, чтобы привлекать взгляды захмелевших дворян, рыжие, блондинки, брюнетки, эльфийки, оркессы, люди. На любой вкус. Ещё была сцена, на которой группа из трёх музыкантов и одной певички в блестящем платье готовилась к вечеру: музыканты настраивали инструменты, а девушка распевалась. Но лично мне больше всех этих девиц понравилась барменша.

Она была невысокая, но очень спортивная и энергичная. Обладала какой-то кошачьей грацией, даже протирая стойку, двигалась, словно в медленном эротичном танце. Вьющиеся тёмные волосы ниспадали до середины спины. Под бирюзовым шёлком майки очерчивалась крепкая, стоячая грудь, которая отзывалась на каждое движение, и время от времени ткань обступала две идеальных окружности с торчащими сосками. Девушка была турчанкой. Пару раз поймал на себе взгляд её тёмных, как омуты, глаз, и лёгкую ухмылку после.

Мне выдали рубашку и пиджак с символикой заведения, но мои руки в них не пролезли, поэтому рукава я просто оторвал.

Вскоре появились первые посетители, и я встал на входе так, чтобы видеть происходящее в зале. В конце концов, двести рублей сами себя не заработают.

По началу всё было чинно и очень прилично. Изнутри полилась приятная музыка, а ко входу в заведение стали подкатывать первые машины и коляски. Я только и успевал, что опускать и поднимать шёлковый шнурок, давай проход молодым дворянам и дворянкам. Их костюмы блестели дорогими нитями, а платья облегали идеальные фигурки девушек. Я даже успел подумать, что это будут самые лёгкие двести рублей в моей жизни. А потом началось.

Один молодой граф перебрал и начал лапать оркессу, требуя станцевать на коленях тандертак. Я подошёл к нему. Сперва решил быть вежливым, потому что получил чёткие инструкции.

— Молодой господин, вы нарушаете правила Шишбуруна. Будьте любезны, оставьте девушку в покое и выпейте расслабляющий коктейль.

— Эй, образина, я сказал, что хочу тандертак на коленях! И я получу тандертак на коленях, или я не граф Ленский! — заявил прилизанный блондин, а его дружки засмеялись ему в угоду.

— Этот танец не танцуют на коленях.

— Да мне плевать! Отвали или узнаешь, кто мой отец!

Рассказ про папашу граф продолжил в мусорном баке. Его прихлебатели, увидев, что случилось с заводилой, испарились из заведения. И я спокойно пустил внутрь ещё нескольких парней, что дожидались в очереди.

Оркесса подошла ко мне поблагодарить за спасение и погладила мой бицепс. Ну как погладила. Беззастенчиво пощупала, улыбнулась мне и ушла, виляя круглой попкой в стрингах. Успел заметить завистливый взгляд барменши, обращённый на девушку. Увидев меня, резко отвернулась, а потом полезла на верхнюю полку за бутылкой дорогого алкоголя. Майка задралась, обнажая смуглую кожу и выразительные ямочки на пояснице прямо над двумя соблазнительными ягодками. Сладкими даже на вид. И я до сих пор не мог понять, есть под прозрачными шаровами бельё или