— Потому что рай. — Философски заметил Максим.

— Макс, у меня к тебе просьба есть. — Кира подняла голову и посмотрела на него своими лучистыми карими глазами, отказать которым невозможно. — Завтра, когда в порт вернемся… обещай, что исполнишь?

— Обещаю. Проси, что хочешь…

— Ты обещал. — Она снова уложила свою красивую головку на шезлонг, игнорируя три пары глаз, вопросительно уставившихся на нее.

— Кира, какая просьба-то?

— Дурачок, я же сказала — завтра, когда в порт вернемся.

— Кира, ты нормальная?

— Неа.

Глава 36

Когда они вышли на стартовое поле, «Спартанца» никто не признал. Вместо старого, покалеченного, кое-как окрашенного в серую гражданскую расцветку каботажника на стоянке стоял бодрый, ощетинившийся двумя турелями ПКО и обвесом дополнительного надкорпусного противолучевого бронирования полувоенный корвет в сине-белой ливрее ВКФ. Все четыре двигателя торчали на своих законных местах и также были прикрыты комплектом навесной допзащиты. Допотопную грузовую аппарель сменила трехсекционная десантная. Носовой рудовозный трюм превратился в настоящую летную палубу с катапультой и герметичным бронированным створом. Замутневшие от времени иллюминаторы пилотской кабины заменили военные бортовые перископы с панорамным обзором. Сказать, что корабль только что вышел из капитального ремонта прозвучало бы для него вульгарным оскорблением — судно подверглось глубокой боевой модернизации с использованием если не последних, то точно не устаревших технологий. На борту гордо красовался новый символ подразделения — древний круглый щит с двумя перекрещенными гладиаторскими мечами.

— Охренеть… — Только и смог выдавить Алексей. Это наш каботажник?

— Нет. Это я вас на соседнюю площадку привела, посмотреть, к чему стремиться будем. — На полном серьезе отрезала Кира. — А теперь пошли к нашему «Спартанцу»…

— Кира… Ес пресиозо… — Анжелика достала наладонник и сделала несколько снимков. — Он прекрасен!

— Максыч, эмблемка какая-то знакомая… Это не твоя татуха, часом?

— Нет, Лешка, это не его татуха. — Снова отрезала Кира. — Это баклер и два гладиуса — новый символ нашего подразделения. Просто он очень похож на его татуху.

— Кира, нет слов… Сколько же это стоило?

— Почти вся его начальная стоимость, Макс. У меня лучшая команда, судно должно соответствовать.

Анжела закончила селфиться на фоне так сильно посвежевшего «Спартанца» и восхищенно повернулась к подруге:

— А внутри он тоже такой… новый?

— Внутри кабину штурмана перенесли вперед, между кресел пилотов в углубление носового шпангоута. Просто нам всем надоело запинаться за твои длинные ноги. И бортовуху освежили. «Андромеду» не трогали! — Выставила ладонь вперед Кира, упреждая тираду Максима. Но тот смог лишь повторить:

— Кира, нет слов…

— Кира, а палубы, каюты, переборки — тоже покрасили?

— Леха, ну совсем-то в край не борзей! У меня вам с Ликой даже на Мрию не осталось. Нам ведь еще снарягу и провизию поднять нужно. Я же говорила про контракт?

— Кира, ты вчера с меня обещание взяла…

— Да, точно… — Она искусно сделала вид, что забыла. — Хорошо, что напомнил. Иди за мной.

Они обошли судно и поднялись в бывший носовой трюм, хотя теперь правильнее было бы сказать — поднялись на летную палубу. Наполи слукавила — палубы, внутренняя бортовая броня и гермопереборки по регламенту борьбы за живучесть были выкрашены вскипающей в вакууме герметизирующей спецкраской. Выкрашены в стандартные цвета российского ВКФ — белые потолок и борта с невысокой синей панелью понизу и красная палуба. Максим будто снова вернулся на свой «Владивосток», только очень маленький и очень новый. Посреди летной палубы гордо стоял свежеокрашенный согласно порядку старый абордажный штурмовик, когда-то чуть не ставший причиной гибели «Спартанца». Вот только сейчас вооружение с него было демонтировано — по законодательству кинетическое оружие разрешено только военным и… преступникам, которые законов не признают. Кира неспешно прошлась вдоль борта небольшой повидавшей виды машины, проведя рукой по изгибам корпуса.

— Это твой трофей, Макс. Летал на таких?

— Нет, на таких не приходилось. Он, наверное, старше меня…

— А сможешь? — Она сдула со лба непослушную русую челку и хитро улыбнулась, бросая вызов военлету.

— Кира, я с каботажником справился. С этим велосипедом вообще без вопросов.

— Сейчас на Тихой окно — до вечера с планеты не уйдет ни один грузовик с морепродуктами. Поднимешь меня в космос?

— У него же транспондер…

— Лика давно перебила. Сразу, как на борт погрузили. Теперь это вполне законный списанный таможенный корабль. Помнишь, что ты вчера обещал?

От предвкушения у Климова взмокли ладони. Повторив жест Наполи, только с другого борта, он провел рукой от носового обтекателя до основания кабины, погладил каплеобразный купол сканера, хлопнул по законцовке атмосферника — древняя пилотская традиция, наладить контакт с машиной. Макс изо всех сил постарался изобразить на лице неуверенность, чтобы Кира еще чуток поуговаривала его, но эмоции выдали с головой.

— Запрыгивай! — Открыв заслонку, он почти броском затолкал вскрикнувшую девушку на переднее кресло кабины, сам забрался назад. Здесь было намного теснее «Спартанца», зато сильно просторнее «сушки», и все на своих местах — двигатели, вооружение, ручка управления судном… Руки заскользили по знакомым привычным алгоритмам…

— Кира, пристегнись, тут нет страховочной скобы… Башня, это «Спартанец». Разрешите добро на выход малого судна!

— «Спартанец»? Какого судна?

— Разрешите добро на старт малого судна, приписанного к борту «Спартанец».

— Слушай, у нас тут военных нет. Скажи словами, ты на орбиту что-ли хочешь?

— Так точно. Разрешите добро на орбиту.

— Да валяй, сынок. До вечера небо свободно.

Бесшумно включились антигравы, тонко, в малую тягу, запели турбоатмосферные двигатели. Маленький кораблик чуть подвис, затем плавно выкатился на гравитационной подушке с летной палубы «Спартанца», аккуратно выплыл в круг стартового стола и не совсем по-уставному резво задрал нос кверху. Кира немного вскрикнула, когда из сидячего положения вдруг оказалась в полулежачем.

— По-самолетному или сразу? — Поинтересовался Максим, но в допотопное зеркало визуального контакта заметил, что Кира не надела наушники. Она смотрела в небо и улыбалась.

— По-самолетному? Или сразу? — Жестом показал Климов в зеркало, сначала проскользив рукой по горизонту, затем ткнув указательным пальцем вверх. Девушка ткнула пальцем ввысь и утвердительно закивала головой.

— Сразу, значит… Ну держись! — Он дал полную тягу на атмосферники. Штурмовик резво отскочил от поля и помчался вверх, с нарастающим усилием все сильнее вжимая людей в кресла. Кира закричала от восторга, упершись руками в прозрачный купол над головой. Через несколько минут голубое небо потемнело, корабль легко преодолел линию Кармана, и глазам открылось невероятно красивое усыпанное звездами небо. Турбоатмосферники захлебнулись вакуумом, антигравы отключились, корабль немного провалился, отчего на мгновение пилоты оказались в состоянии невесомости. Загудели маршевые плазменные прямоточки.

Девушка завертела над правым плечом распростертой рукой, недвусмысленно намекнув «хочу карусель». Максим без фанатизма прошел несколько