– Впереди противник, атакую!

Прямо передо мной оказывается пара каких-то необычных двухдвигательных самолетов. Я вспоминаю, что недавно сообщили о прибытии в Южную Корею австралийской 77-й эскадрильи на «Глостер Метеорах», и решаю, что это они, видимо, и есть. Между тем левый самолет уже в моем прицеле, хотя еще далеко – метров 800—1000. Передаю Икару:

– Атакуй правого!

Мы быстро сближаемся с противником, вот дистанция уже сократилась до 400 метров. Дав команду «Огонь!», я нажимаю гашетку пушек. На «Глостере» появляются взрывы, из его левого двигателя вылетают клубы дыма, затем «Глостер» переворачивается и уходит вниз. В этот момент я замечаю трассу от пушек самолета Гулыя: она входит в соседний «Глостер». На нем тоже видно несколько взрывов, хвост самолета отлетает и проносится возле меня. Я беру ручку на себя и выхожу вверх, Гулый идет за мной.

Глядя вниз, я вижу, как наши «МиГи» расстреливают там «Глостеры». За некоторыми уже тянутся дымные следы, в небе висят несколько парашютов. В этот момент из этой кучи, справа от нас и чуть ниже, выбирается один «Глостер» и довольно быстро набирает высоту. Видимо, он хочет сверху угрожать нам или даже атаковать наши самолеты. Я немедленно делаю разворот вправо и начинаю сближаться с ним, но «Глостер» замечает меня и начинает разворачиваться влево, в мою сторону. Однако его разворот оказывается каким-то вялым, неэнергичным. Я начинаю резко разворачиваться и сразу догоняю его, быстро обрамляя «Глостер» «птичками» своего прицела. Дистанция быстро уменьшается: 400, 300, 200 метров. Пора! Я нажимаю гашетку, и пучок трасс снарядов упирается в «Глостер», на его правом крыле и фюзеляже видны взрывы. В этот момент от самолета отлетает вверх какой-то предмет. Я проношусь над ним и смотрю назад. Там висит купол парашюта...

Мы с Гулыем проходим над местом сражения. Внизу с десяток пожаров и несколько парашютов. Наши самолеты уходят на север. Я хочу присоединиться к ним, но в этот момент замечаю справа и немного впереди уходящий на юг одиночный самолет противника. Ярко освещенный солнцем, он идет несколько выше меня. Видимо, его летчик не видит нас и рад, что вырвался из этого пекла и возвращается домой живым. Я сближаюсь с ним, но летчик «Глостера» продолжает спокойный полет. Видимо, это молодой летчик, делающий свой первый боевой вылет. Если бы он предпринял что-то агрессивное, хотя бы начал разворот в мою сторону, то исход боя был бы ясен, – но он летел, покорный своей судьбе. Это уже был не противник, а прекрасная мишень.

Самолет, освещенный солнцем, был очень красив, и я подумал, что в нем сидит молодой сильный парень, случайно оказавшийся здесь, за тысячи километров от своей Австралии. Это пробудило у меня жалость. «Глостер» перестал для меня быть противником, и я решил отпустить его с миром. Пусть вернется домой на свой аэродром и расскажет о судьбе своих остальных товарищей, пытавшихся уничтожить корейский город, чьи самолеты догорали на сопках возле этого города и железнодорожной станции!..

* * *

Прилетев на аэродром, мы делились рассказами о проведенном бое. Выяснилось, что это были «Глостер-Метеоры-5»[24]. Из 20—24 самолетов, по сообщениям наших летчиков, были сбиты 16 (правда, по данным фотопулеметов, нам засчитали всего 9 сбитых самолетов). Мы же потерь не имели: на наших самолетах не было даже ни одной пробоины! Впрочем, американское командование сообщило, что австралийцы потеряли в этом бою всего 3 «Метеора», а сбили один «МиГ» и еще один повредили[25].

Тем не менее после этого боя «МиГам» нашей дивизии больше не встречался ни один «Метеор». Позже выяснилось, что это действительно была австралийская эскадрилья, присланная в Корею для участия в боевых вылетах. До сих пор мне остается непонятным, как американцы пустили этих птенцов на устаревших самолетах на боевое задание, не прикрыв их «Сейбрами»? Надо сказать, что австралийские летчики еще некоторое время продолжали воевать, небольшие группы «Глостер-Метеоров» несколько раз встречались нашим «соседям» из 303-й дивизии. Те их, видимо, добили, так как через несколько месяцев «Глостеры» окончательно исчезли из неба Кореи, больше с ними не встречался никто.

Через две недели после этого успешного боя наступили дни ожесточенных воздушных сражений. В Корею прибыла новая группа американских модифицированных «Сейбров» с более мощными двигателями[26], что позволяло им успешнее вести воздушные бои. К тому же прибывшие летчики прошли усиленную тренировку в учебном центре, который подготавливал их к ведению воздушных боев с «МиГами» (об этом мне через 50 лет рассказал в беседе один из американских летчиков, сражавшийся с нами в небе Кореи). Такая подготовка резко сокращала время ввода летчиков в строй после прибытия на фронт и позволяла им действовать более успешно. Жаль, что такого центра не было создано у нас, и нашим летчикам приходилось учиться в реальных воздушных боях, неся при этом большие потери. Хуже того, у нас не проводились даже ежедневные разборы дневных полетов. Ошибки летчиков не вскрывались, правильные действия летчиков не пропагандировались. Все это, видимо, вызывалось насаждением обстановки совершеннейшей секретности всех наших действий. Мы даже не знали, засчитаны ли нам сбитые самолеты и кто сколько вражеских самолетов сбил! Лишь через 40 с лишним лет из книги Бодрихина «Советские асы» я узнал о том, что был, оказывается, самым результативным летчиком своего полка.

К этому времени мы порядком устали после непрерывных осенних боев. Многие летчики по болезни или ранению убывали в Союз, на их место приходили молодые, не участвовавшие в Отечественной войне летчики. Их надо было вводить в строй, то есть совершать с ними учебные полеты, отрабатывать полеты в боевых порядках пары и воздушные бои. И вся эта нагрузка ложилась на нас.

Наступила осень, проливные муссонные дожди кончились, и погода стояла прекрасная. Вдруг меня и еще трех товарищей вызывает Иван Кожедуб, который горячо поздравляет нас с присвоением званий Героев Советского Союза. «Вы – первые Герои, вы спасаете народ Кореи от уничтожения. К тому же вы показали, что наши „МиГи“ громят „Летающие крепости“, и это оценено нашим правительством и, видимо, лично Сталиным», – говорит он. Все это кажется нам каким-то нереальным... Ведь тогда никто из нас не подозревал, что итогом воздушных боев был полный разгром американской стратегической авиации!

Начинаются празднования, все поздравляют нас. Приходят поздравления и от командования ВВС МВО, подписанные Василием Сталиным. Но через несколько дней празднества заканчиваются и вновь начинаются боевые будни.