– Не совсем так. Одних ловушек было бы недостаточно. Вспомни, например, мужчину в гарроте на улице.

– Но ведь все десятеро мертвы?

Она приложила ладонь ко лбу.

– Я знаю, но среди них должен быть виновник. Надо только понять, кто именно.

– Что ж, если мы уперлись в тупик, тогда, я считаю, нам пора передать дело в руки полиции. Прибой еще достаточно высок.

Она закатила глаза.

– Нет, Чарльз. Пойдем.

Они спустились на первый этаж, в гостиную, покрытую пеплом и щепками.

– В хронологии разобраться несложно. Но давай все же проговорим ее от и до, тогда и все остальное прояснится. Первый день – прибытие. Потом за ужином раздают обвинения и случается первая смерть – та женщина, что проглотила вилку. Я думаю, они рано разошлись, слишком потрясенные, чтобы проводить вечер за беседами с незнакомцами. А слуги, вероятно, были слишком заняты возней с трупом, и им было не до уборки после ужина. Ее можно было отложить до рассвета. Тем временем двое гостей травятся свечами. Наутро пятеро других гостей просыпаются и спускаются сюда. Но от слуг уже избавились, и завтрака не ожидается. Возможно, они решают, что Стаббсы вместе уплыли с острова, но вскоре их начинают одолевать подозрения. Двое гостей слишком долго спят. Они обыскивают комнаты и находят трупы. Становится понятно, что происходит нечто зловещее. Предположу, что к этому моменту они решают обыскать остров на предмет присутствия посторонних и находят тела Стаббса и его жены. Значит, пятеро убиты и пятеро еще живы. Тогда-то, должно быть, и произошел перелом. Больше на острове они никого не находят, поэтому понимают, что все происходящее – дело рук одного из них. В гостиной происходит срочное совещание, которое завершается взрывом дров. Вместо того чтобы держаться вместе, они собирают припасы и запираются по комнатам, за лучшую их которых даже случается драка. Ты успеваешь за моей мыслью?

Чарльз живо закивал.

Сара продолжила:

– Возможно, так они протянули до второго вечера или последующего утра, но в какой-то момент две женщины покидают свои комнаты и переносят свои припасы в кабинет в соседней комнате. Почему? Потому что в спальнях небезопасно. Один мужчина заживо сварился в ванне, другой медленно истекает кровью внутри своей кровати. Весь верхний этаж дома наверняка утопал в их криках. При этом двери у обоих заперты. Мужчина постарше – тот, в траве на улице, – единственный, кто в тот момент был еще жив, кроме тех двух женщин. Дамы были знакомы до визита сюда, так что их подозрение падает на него. Правы они или нет, они все равно бегут в кабинет и придвигают стол к двери.

– Но как же они умерли?

– О, это просто. – Она подошла к камину и вдавила в стену выступающий кирпич. – Если его выдвинуть, открывается отверстие в дымоходе и дым поступает в соседнюю комнату сквозь дырку в стене. На двери в ту комнату нет замка, но она запирается, если открыть окно. Когда ты его открыл, я увидела, что из дверного косяка вышла задвижка, и услышала, как крутятся шкивы внутри стены.

– А окно слишком мало́, чтобы через него выбраться наружу. В итоге они задыхаются, а единственный способ спастись – это закрыть окно, что им и в голову не придет? У Кина извращенное чувство юмора. То есть пожилой мужчина снаружи предположительно разжег огонь, который их убил? Но ты не считаешь, что он и есть Кин?

– Дай мне подумать секундочку.

Она села в одно из обитых бархатом кресел и привычным жестом надавила на лоб, чтобы усилить концентрацию, в этот раз основанием ладони. Теперь уже было неважно, увидит ли это Чарльз: прервать ее он не посмеет. Он просто смотрел на нее, открыв рот. Ее дыхания не было слышно, и он уже начал было волноваться, когда она вскочила, будто проснувшись от кошмара. Впрочем, говорила она абсолютно спокойно.

– Нет, О. Т. Кином он не был. Хотя его смерть действительно труднее всего объяснить. Тут было кое-что еще, чего я никак не могла увязать со всем остальным. Учительница, миссис Ричардс, подавилась зубцом своей вилки. Вернее, так я тебе сказала, но я осмотрела ее рот и ощупала горло, и там ничего не было. Либо я ошиблась, либо кто-то вынул зубец. Мы нашли две использованные свечки возле двух трупов, но не нашли ни одной спички. Тело внутри кровати было закрыто крышкой, которая была застелена бельем, чтобы все выглядело как обычная постель. Крышку настроили так, чтобы она молниеносно захлопнулась, но при этом, когда мы ее обнаружили, белье на ней было в идеальном порядке. И все это внутри запертой комнаты, ключа к которой мы так и не нашли. А еще две женщины, что умерли в задымленной комнате, были заперты механизмом, действующим при открытом окне, но когда мы вошли туда, окно было закрыто. А стол стоял вдоль стены.

– Все это мог сделать последний мужчина. Тот, что лежит в траве на улице. И если он и есть Кин, значит, у него был ключ от всех дверей.

– Да, но его смерть слишком похожа на убийство. Разгадать ее было сложнее всего, потому что от механизма почти ничего не осталось. Но Кин не стал бы атаковать его напрямую, даже гарротой: все запросто могло пойти не по плану. Тут должен был быть какой-то трюк. И он, конечно, очевиден, если сделать шаг назад и задуматься. Мы нашли его тело рядом с местом, где обычно привязывают лодки: причин находиться там у него не было, если только он не собирался воспользоваться одной из них. И как же заставить человека, который готовится отплыть на лодке, надеть удавку на шею?

У Чарльза ответа не нашлось.

– Вручив ему спасательный жилет. Или нечто на него похожее – с проволокой внутри. На это хватило бы картона и дешевой ткани. Он надевается на голову, проволока оказывается вокруг шеи, и остается только отпустить противовес. И это приводит нас к еще одному вопросу, который меня занимает: почему никто из них не попытался воспользоваться лодкой на второй день, когда половина компании была уже мертва. Море тогда штормило, они бы не выплыли. Но хоть кто-нибудь из них все равно мог бы рискнуть, это была бы более сносная смерть, чем любая из тех, что здесь случились. Разве что здесь был тот, кто сумел их отговорить, убедил их подождать еще денек. Тот, чей авторитет в этом вопросе был недавно продемонстрирован.

– То есть?

– Стаббс.

У него отвисла челюсть.

– Это было ясно с самого начала, не прощу себе такого упущения. Он был единственным, кто знал маршрут между скал. Когда на второй день бушевал шторм, он убедил всех задержаться на острове. Они доверяли ему, потому что его жена погибла и его считали одним из пострадавших. Смерти в кровати и в ванной, видимо, случились или той же ночью, или рано утром на следующий день, затем те две женщины были убиты разожженным с утра огнем. Во время прилива Стаббс объявляет, что ехать можно. В живых к этому моменту остался лишь Паркер. Уловка со спасательным жилетом решает этот вопрос. Затем Стаббс перерезает лодочную привязь и, прежде чем воссоединиться с женой, везде наводит порядок, благо у него есть ключи от всех комнат. Это должно было броситься мне в глаза: только его смерть более или менее похожа на самоубийство.