– Так можно показать подмножество на диаграмме Венна.

– Как я понимаю, сейчас вы свели воедино все, о чем мы говорили вчера и сегодня утром?

– Верно. Но теперь все изложено формальным языком и задан простой математический объект, который мы будем называть «убийство». То, что я скажу дальше, очень важно. Я долго размышлял над формулировкой.

Джулия ждала с ручкой наготове.

– Прошу вас.

– История может быть названа детективной, если читатель может распределить персонажей по этим четырем множествам и, что принципиально важно, множество виновников в тексте может быть определено лишь после того, как остальные три множества полностью сформированы. Это утверждение объединяет мир математики с нестрогим миром литературы.

– И это полное определение?

– Да. Если вы захотите ввести другие дополнительные условия – когда и как должны появляться подозреваемые, когда должно произойти убийство и так далее, – это непременно приведет к исключениям и контрпримерам.

Джулия выглядела озадаченной.

– Пожалуй, наиболее трудна для понимания как раз простота вашего определения. Дело не столько в его формулировке, сколько в том, почему его следует считать таким значимым.

Он пожал плечами.

– Математические теории часто начинаются с чего-то подобного.

– Например, в определении ничего не говорится об уликах, а ведь они – существенная составляющая детективного жанра.

– Именно поэтому определение так значимо. – Грант подался вперед. – Руководствуясь им, мы можем доказать, что улики – второстепенны. Уничтожьте в любой детективной истории все улики – перед вами по-прежнему будет детективная история. До тех пор пока ее структура такова, как было описано. Так что определение в какой-то степени дает нам больше свободы. Понимаете?

– Думаю, да.

– Рассмотрим другой пример – сверхъестественные преступления. Считается, что это запрещенный прием в детективных историях, но убийство вполне может совершить проходящий сквозь стены призрак, если только его ввели в рассказ в роли подозреваемого до того, как он был уличен как убийца. Согласно определению, такую историю вполне корректно считать детективной.

– А что насчет ваших рассказов?

– Да, «Белые убийства»! – Он хлопнул в ладоши. – Определение позволяет нам делать кое-что еще – производить математические расчеты. В классической детективной истории есть детектив, жертва и несколько подозреваемых – все это непересекающиеся множества, – и единственный убийца – кто-то из группы подозреваемых. Рассмотрим теперь особые, или аберрантные, случаи, когда или группа имеет нестандартный размер, или какие-то группы пересекаются. Поскольку детективную историю определяют лишь четыре компоненты, число сочетаний относительно невелико. Мы можем вычислить и описать все варианты. Каждую из возможных структур. Именно этому и были посвящены мои рассказы.

Джулия поискала в блокноте нужные записи.

– Итак, в первой истории были два подозреваемых. Во второй пересекались множества жертв и подозреваемых. В третьей пересекались множества детективов и виновников. В четвертой совпали множества виновников и подозреваемых.

– Совершенно верно. А в последнем прочитанном нами рассказе определяющий признак – полное совпадение множества жертв и множества подозреваемых. Иначе говоря, нет других подозреваемых, кроме самих жертв, как и нет других жертв, кроме подозреваемых. Мы знаем, что убийцу или убийц следует искать только среди жертв. В этом случае диаграмма Венна выглядит вот так.

Он стер круг, помеченный буквой «Ж», и начертил букву «Ж» рядом с буквой «П».

Джулия перерисовала все к себе в блокнот.

– Я вот о чем подумала. – Джулия помедлила, и Грант, слегка махнув веткой, попросил ее продолжать. – Как быть в том случае, когда в рамках одной истории происходит несколько преступлений, каждое со своими жертвами и убийцами?

Грант сел на место, стянул с головы шляпу и нахмурился.

– Хороший вопрос. Нам придется рассматривать их как отдельные детективные истории, которые оказались собраны в одну книгу. Других вариантов нет. Хотя, конечно, это жульничество.

Джулия продолжала делать заметки.

– Понятно, – сказала она и закрыла блокнот. – Определенно, мне это очень пригодится. Может, вернемся в коттедж, пока облака не исчезли совсем?

Он не отреагировал на ее предложение.

– Знаете, мне нравятся наши беседы. В последние годы у меня было мало вдохновляющих бесед.

Холодность, установившаяся между ними утром, рассеялась с появлением солнца.

– Я рада.

Грант положил теплую руку ей на плечо. Он все еще держал оливковую ветку, и Джулия почувствовала, как она оцарапала ей шею сзади. Было немного больно.

– Прежде чем мы пойдем, – сказал он, – у вас наверняка есть что рассказать мне?

Джулия рассмеялась.

– Да, совсем забыла. – Она снова открыла заметки. Это все больше походило на ритуал. – Итак, я нашла еще одну нестыковку. Или необъясненную деталь. Или называйте как хотите. На острове Голубой жемчужины был пес. Что с ним случилось?

Грант улыбнулся.

– Еще одна сегодняшняя загадка?

– Да, – ответила Джулия, – похоже на то. Когда Сара знакомится с мистером и миссис Стаббс в аллее возле своего дома, позади них ходит пес, а рядом с ним – рыбак. Складывается впечатление, что рыбак – хозяин пса, но на самом деле ничто на это не указывает. Гораздо разумнее предположить, что его хозяева – Стаббсы. И что они взяли его с собой на остров.

– Почему вы так думаете?

– Обследуя дом, Чарльз и Сара находят следы присутствия собаки. Иначе как объяснить обгрызенные куски мяса в коридоре возле кухни, запах экскрементов у пристани, шерсть на ковре в гостиной и следы животного в прихожей? Остров бесплоден, на нем обитают только морские птицы.

Грант ковырял веткой песок.

– Полагаю, вы правы. Маловероятно, что на острове смогло бы выжить животное.

– Но к тому времени, когда Сара и Чарльз прибыли на остров, пес исчез. Так что с ним стало?

– Видимо, это еще одна жертва.

– Возможно. Но зачем Стаббсу убивать собственную собаку? А если так, куда подевался труп? – Джулия улыбнулась. – Мне нравится думать, что пес просто уплыл обратно.

Грант кивнул.

– Это вполне возможно. Можем подумать над этим по пути назад. Идем?

Джулия поднялась.

– Вы идите, – сказала она. Ей кое-что пришло в голову. – Я задержусь ненадолго, сделаю еще пару заметок.

– Хорошо, – ответил он. – Тогда встретимся в коттедже.

Она прислонилась к низкой каменной ограде церковного двора и дождалась, пока Грант исчезнет из виду. Затем она обогнула церковь и пошла по кладбищу. Перед ней ряд за рядом вырастали пыльные надгробия: солнце скрылось, поэтому они не отбрасывали тени, но выбитые на них имена можно было разобрать. Джулия последовательно обошла все ряды, глядя то направо, то налево. Наконец она остановилась у ближайшего к морю края кладбища. Перед ней был скромный могильный камень светло-песчаного цвета.