Набравшись храбрости, я наконец — то покидаю свою комнату. По коридору не иду, а крадусь. Спальня Генри находится в противоположном крыле, так что мне придется преодолеть путь мимо дверей, ведущих в покои всех остальных королевских особ.

Хоть в этом удача на моей стороне и до цели добираюсь без приключений. Но подойдя ближе, я слышу мужские голоса. Точнее, говорит пока один. Эдгар. Любопытство убивает на корню все благие намерения, вынуждая застыть на месте.

— Давно пора было выбросить этот хлам? Зачем ты вообще это хранишь? — возмущается будущий король.

— Ты забыл, что тогда произошло? — отвечает ему злым голосом Генри. От такого тона у меня мурашки по спине бегут.

— Ничего ужасного. Просто кто — то уже тогда потерял голову и не слушал старших.

— Это, — делает паузу Эдгар, — не то, что тебе нужно. Вместо того, чтобы сидеть здесь и придумывать очередной дурацкий план, стоило бы пойти и попытаться вернуть то, что ты желаешь больше жизни.

— Без тебя разберусь, — тихо отвечает Генри. У меня сжимается сердце. Уж не знаю, о чем вообще речь, но ясно, что это доставляет принцу мучений.

— Еще есть время Генри, — спокойно произносит Эдгар. — Мы что — нибудь придумаем и обязательно ее спасем.

— Я очень на это надеюсь.

Судя по звукам Эдгар похлопал брата по плечу. Я спешу нырнуть в затемненную нишу перед одной из дверей. Через пару секунд шаги раздаются уже в коридоре и затихают в противоположной стороне. Я облегченно вздыхаю.

Сейчас уже и не знаю, стоит ли идти к Генри и извиняться. Его голос был таким равнодушным в конце. И столько обреченности было в нем. Черт! Я тоже виновата в этом. И что же мне делать?

Пара вдохов и выдохов, и я выхожу из своего убежища. На негнущихся ногах приближаюсь к покоям принца и замираю перед дверью. Рука медленно поднимается, но застывает около самой поверхности. Всего лишь массивная деревянная дверь отделяет меня от Генри. А еще несколько десятилетий разницы в возрасте, ужасные события моего прошлого, насилие, которое я пережила. Этот мальчик достоин лучшего, чем изуродованная я.

Слезы подступают к глазам, а я делаю шаг назад, надеясь поспешно скрыться из этого коридора. И тут удача покидает меня — дверь в покои принца открывается, а сам он застывает на пороге, изумленно глядя на меня.

«Синяка нет», — мелькает в голове первая мысль, а за ней приходит другая: «В замке полно целителей».

До чего же я глупая! Пощечина — это не повод бежать со всех ног и падать в ноги принцу. Он оскорбил меня, и я попросту защищалась. Был бы он вампиром, получил бы, возможно, и кулаком.

Обжигающая злость душит меня. Разве это нормально? Только увидеть его и уже злиться? Мое ли это? Какие чувства и эмоции действительно мои???

Стараясь скрыть набежавшие слезы, я опускаю взгляд чуть пониже подбородка принца. Раз попалась так стоит выполнить то, ради чего я здесь.

— Я хотела извиниться, — осипшим голосом начинаю я. — Мое поведение было неподобающим. Все сказанные слова… Простите, Ваше Высочество, впредь такого больше не повторится.

С каждым моим словом губы Генри белеют все сильней. Под конец монолога так еще и желваки заиграли на его скулах. И его затянувшееся молчание похоже на могильную тишину.

— Это все? — холодно интересуется он.

— Да, Ваше Высочество. Разрешите идти?

— Нет, — отрезает он. Властные нотки, проскальзывающие в его голосе, заставляют меня сжаться. Недооценила я мальчишку. Забыла, чей он внук.

Вместо слов Генри обхватывает мое лицо ладонями, вынуждая смотреть ему в глаза. Взгляд его я еще могу выдержать, но, когда к нему примешивается запах, тепло его тела, пол уходит из — под моих ног. И его губы… очень близко. Его кровь… биение сердце…

«Убей», — звучит в моей голове знакомое эхо. Я резко отталкиваю Генри от себя. Мгновение смотрю на ошарашенного принца, а потом быстро ухожу прочь. Быстрей и быстрей. И скрывшись с его глаз, пускаюсь бегом по коридору.

Слезы душат. Мне ужасно жарко. И это вспышка очень похожа на ту, что я пережила однажды. Тогда, в первую встречу с оборотнями! Нет — нет — нет! Не может быть!

Пытаюсь ухватиться за здравый смысл. Нельзя поддаваться импульсу. Нельзя! Единственный, кто сейчас может мне помочь, так это брат. К Ричарду я не пойду. Узнай он, что я все еще так сильно связана с Властителем и завтра же меня вздернут на виселице или кинут в темницу. Нет — нет! К нему нельзя.

Я со всех ног несусь в комнату к брату. Только он. Только мой брат поможет мне.

Рафаэль читает книгу, лежа на кровати, когда я влетаю к нему. Слезы не дают мне и слова сказать. Я падаю к нему в объятья и рыдаю, не в силах остановиться.

— Не говори никому, — повторяю я снова и снова. — Не говори.

Рафаэль видел меня в подобном состоянии ни раз. Вот и сейчас, не растрачивая лишних слов, просто гладит по спине, баюкая словно ребенка. Как хорошо, что у меня есть такой брат!

Немного погодя, когда сил на слезы не остается, я пытаюсь рассказать ему то, что творится со мной. Все без исключения… даже про мои чувства к Генри. Рафаэль, укутав меня в одеяло, слушает, бесстрастно воспринимая все излияния моей души.

В конце концов силы покидают меня, и я, устроившись на кровати брата, погружаюсь в темноту сна.

Глава 17

Прошла уже неделя с того вечера, как я ворвалась в комнату брата. Ни он, ни я после не обсуждали произошедшее, лишь условились, что впредь с Кейт или Генри я не должна оставаться наедине. Это была моя инициатива. Рафаэль утверждал, что мои волнения — пустое, и намекал, что виной всему произошедшему мои чувства к Генри.

Он не опровергнул и не подтвердил наличие пары у принца. И этот вопрос по — прежнему волновал меня. Я никак не могла объяснить себе поведение Генри. Он же не прошел обращение, чтобы чувствовать свою пару. Значит, именно она была вампиром, но никакой девушки, вьющейся возле принца, я не замечала.

Однажды, позволив своим мечтам взять верх, я даже представила, что его пара я. Но это было абсурдно, как ни крути. Разве бы меня не поставили перед фактом? Да и я не пробовала кровь принца, чтобы кто — то утверждал такое. Значит, остается одно — какая — то другая вампирша является его возлюбленной. Злость, ревность,