ВВС, еще раз наглядно подчеркивал понимание Сталиным особенностей деятельности ВМФ, который нуждался не во временно прикомандированных (а поэтому плохо обученных полетам над морем) авиационных соединениях, а в своих собственных ВВС. Впоследствии Сталин еще больше повысит статус флотской авиации, преобразовав управление ВВС ВМФ в Главное управление ВВС ВМФ.

Вряд ли решение о передаче десятка авиационных дивизий в ВМФ было с радостью встречено наркомом обороны и главкомом ВВС, но Сталин такое решение принял. Было ли оно правильным? Сегодня в этом нет никаких сомнений. И Великая Отечественная война и, последующее развитие ВМФ доказало правильность сталинского решения. К слову, Гитлер на подобный шаг так и не решился, что самым негативным образом сказалось на успешности действий германского ВМФ в годы Второй мировой войны.

* * *

С созданием наркомата ВМФ моряки получили полную самостоятельность и в определении перспектив строительства флота. Однако нарком ВМФ П.А. Смирнов, понимая свою некомпетентность в военно-морском деле в вопросы создания Большого флота практически не вмешивался, а весь свой административный пыл направил на «разоблачение врагов народа, проникших в ВМФ», часто выступая с пропагандистскими статьями в газетах и журналах, реже – ставя свою подпись под документами, разработанными в недрах наркомата и Главного Морского штаба, а также «озвучивая» их во время докладов высшему партийно-государственному руководству. К сожалению, Смирнов принялся не столько организовывать наркомат, сколько выкорчевывать флот от неугодных ему лиц. Именно П.А. Смирнов дал «добро» на аресты командующих Северным флотом З.А. Закупнева и К.И. Душенова, члена Военного Совета Северного флота П.П. Байрачного, командующего Тихоокеанским флотом Г.П. Киреева и члена военного совета Г.С. Окунева и многих других.

На должности наркома ВМФ П.А. Смирнов продержался недолго. В июне 1938 года он был арестован и затем расстрелян, как очередной «враг народа». После этого обязанности наркома ВМФ были возложены на флагмана флота 2 ранга П. И. Смирнов-Светловского. Именно при нем были первые сделаны реальные шаги по реализации планов строительства Большого флота – в июле и октябре 1938 года наконец состоялась закладка первых линейных кораблей. Но и Смирнов-Светловский продержался у руля ВМФ недолго.

П. И. Смирнов-Светловский

В ноябре 1938 года наркомом ВМФ был назначен заместитель Н.И. Ежова по погранвойскам М.П. Фриновский, который уже в декабре провел расширенное заседание Главного Военного Совета ВМФ. Участники заседания были приняты в Кремле высшим партийным и государственным руководством, во главе с И.В. Сталиным, который выслушал мнение моряков по проблемам развернутого военно-морского строительства. Фриновский, в какой-то мере, попал на должность наркома ВМФ случайно. Дело в том, что к лету 1938 года Сталин уже принял решение о смещении зарвавшегося наркома НКВД Н.И. Ежова. Для этого на должность 1-го заместителя наркома НКВД (эту должность занимал Фриновский) был назначен Л.П. Берия. Чем именно руководствовался Сталин, назначая Фриновского на наркомат ВМФ, непонятно. Впрочем, не только у Сталина, но и у других руководителей тогда бытовало мнение, что «нет таких крепостей, которые бы не взял настоящий большевик». Заметим, что и сегодня зачастую руководителями серьезных организаций у нас нередко назначаются люди весьма далекие от их специфики. При этом главным критерием является личная преданность вышестоящему руководителю. Возможно, что, назначая наркомом ВМФ чекиста именно так думал и, уставший от бесконечных заговоров Сталин.

Из воспоминаний адмирала В.В. Платонова: «Через год после образования наркомата ВМФ было созвано всесоюзное совещание военных моряков. В столицу съехались делегации флотов и флотилий, возглавляемые членами военных советов. В состав делегации Северного флота входили два командира и комиссара передовых соединений, два командира и комиссара кораблей, занявших первое и второе места в боевой и политической подготовке, и я. Перед собравшимися ставилась задача обменяться опытом и мнениями по вопросам организации обороны морских границ СССР. В работе общих заседаний принимали участие И.В. Сталин, В.М. Молотов, М.И. Калинин, К.Е. Ворошилов и А.А. Жданов. Основной доклад делал нарком М.П. Фриновский. После доклада состоялось обсуждение опыта боев на озере Хасан и проекта временного Боевого устава Морских Сил, один экземпляр которого А.А. Жданов постоянно носил в кармане. В процессе совещания мы увидели, какое пристальное внимание уделяет Центральный Комитет флотам, и еще больше поверили в то, что они действительно скоро станут грозной силой. В последний вечер в честь моряков правительство давало ужин. В Грановитой палате были накрыты столы для гостей и президиума. Тосты произносились за успехи и флотов, и флотилий, а командующие и члены военных советов подходили с бокалами к членам правительства и по очереди со всеми чокались. Из этой поездки мы вернулись к берегам Кольского залива окрыленными, с глубокой уверенностью в том, что Северный флот находится на правильном пути развития, хотя мы, его руководители, и допускаем много погрешностей и ошибок в работе».

А вот как вспоминал о том же совещании в своей книге «Накануне» Н.Г. Кузнецов: «…Заседания продолжались несколько вечеров. Кроме того, мы решали в наркомате свои текущие дела. В московских учреждениях тогда было принято работать допоздна. Прием у наркома в два часа ночи считался обычным делом. Нам, дальневосточникам, это было особенно тяжело. Сидишь, бывало, в приемной и с трудом пересиливаешь дремоту: ведь во Владивостоке уже давно миновала ночь! Но нет худа без добра! В такое время особенно удобно говорить по телефону: в Москве спят, линия не занята, а во Владивостоке люди на местах. Не все вопросы, волновавшие нас, были обсуждены на заседаниях Совета. Фриновский в узком кругу давал понять, что предстоит встреча с правительством, где будут даны важные указания на будущее. 19 декабря 1938 года заключительное заседание Совета происходило в Андреевском зале Большого Кремлевского дворца. На нем присутствовали И.В. Сталин, В.М. Молотов, А.А. Жданов, К.Е. Ворошилов. Выступали М.П. Фриновский, И.С. Юмашев, Г.И. Левченко, В.П. Дрозд и другие. Выступал и я. Говорил о необходимости высокой боевой готовности, о противовоздушной обороне кораблей по опыту войны в Испании. Сталин очень внимательно слушал, задавал много вопросов, бросал реплики по ходу заседания. Чувствовалось, что он хочет узнать мнение флотских руководителей о различных классах кораблей. Впервые, хотя и косвенно, встали вопросы о морской доктрине в связи со строительством большого флота и о тех изменениях, которые понадобится внести в наши уставы и наставления. Помнится, Сталин критиковал формулировку о «сложных формах боя», которая была записана в приказе по боевой подготовке на 1939 год. Его мысль сводилась к тому, что «сложный бой» возможен в будущем при наличии линкоров, крейсеров и других крупных кораблей, а пока мы