– Вы правы, – кивнула я. – И еще выиграем конкурс нарядов на День Урожая.

Она подняла вверх указательный палец:

– Именно. Поэтому не думай о плохом и попытайся сосредоточиться на Тиоше. Тут будет очень нужна твоя ментальная помощь, когда мальчики нарисуют круг и начнут приносить дары духам. Ты будешь нашим проводником.

***

Поздний вечер выдался темным и душным. Небо затянуло бархатом тьмы, звезды светили ярко и, кажется, пронизывали хрустальными лучами каждую клеточку тела.

Я стояла возле двери черного входа и наблюдала, как во внутреннем дворе Экандэ чертил круг призыва. Высокий, плечистый и поджарый средний брат. Он влетел в дом красно-коричневым ураганом, сгреб в охапку маму Замбу, покрутил в воздухе, словно хрупкую куколку.

Та для порядка шлепнула его полотенцем по руке, но при этом улыбалась во весь рот.

– О, какая очаровательная гостья в нашем доме, – улыбнулся он. – Познакомишь?

– Роза, это Экандэ, мой средний сын. Экандэ, это Роза, моя начальница, хозяйка «Сахарного черепа».

– О… – Экандэ чуть приподнял брови, потом уважительно кивнул. – Наслышан о вас, сеньорита ди Муэртос, очень рад познакомиться лично.

– Взаимно, – улыбнулась я, с интересом разглядывая его.

Надо же… Все дети мамы Замбы, а такие разные. Нганг суров и циничен. Таонга улыбчив и обаятелен до безобразия. А Экандэ… яркий, смешливый, энергичный, не упускающий возможность над чем-то подшутить.

Чего только стоит его прическа! Черные жесткие пряди заплетены во множество кос и переплетены красными нитями. Да и одежда не уступает: все расшито массой амулетов, бусин, костяшек, монеток, которые звенят при каждом шаге.

И сейчас все трое делали… Нет, описать словами даже не получится. Это уже была магия. Экандэ чертил круг, сложный, странный. Включая в него неизвестные символы. За ним следовал Таонга, проводя ладонью над линиями и что-то шепча. Линии зажигались ярко-голубым светом.

Нганг в центре возводил алтарь.

Я смотрела на происходящее, закутавшись в цветастую шаль мамы Замбы.

– Чует мое сердце, сегодня будет весело, – прокомментировала стоящая рядом мама Замба.

– Именно сегодня? – осторожно уточнила я.

Она хмыкнула:

– Я не колдун вугу, но я очень много за ними убираю, дорогая. И атмосферу чувствовать научилась. Мальчики готовятся серьезно.

– Кто будет вести ритуал? – спросила я.

Насколько мне известно, призывает всегда кто-то один. Остальные должны поддерживать и… если что – перехватить инициативу. И играть на барабанах. Духи и покровители вугу любят ритм.

Не знаю, сколько еще времени шла подготовка.

Просто в какой-то момент Таонга остался в круге и замер.

Нганг и Экандэ взяли в руки барабаны.

Это была странная мелодия. Казалось, она пришла из тех времен, когда земля Оутля была еще раскаленной, а единственными обитателями мира были только дикие ящеры.

Таонга зажег белые свечи на алтаре. Взметнулось колдовское голубоватое пламя. Потом набрал в рот рома и распылил его в четырех направлениях.

«Как и четыре стороны света у эс-калавера, – поняла я. – Везде должно быть испрошено благословение».

Барабаны застучали увереннее, звякнули колокольчики на пальцах Таонги.

– Папа Замди, открой Врата для нас! Открой врата, Папа Легбэ, Великий Барон, чтобы мог пройти тот, кого я жду! Едва его нога коснется этой земли, я отблагодарю тебя и всех духов!

Глаза Таонги стали белыми. Со стороны алтаря донесся странный звук: словно ворочалось огромное животное.

Стало холоднее. Я невольно сделала шаг назад, но сжавшиеся на предплечье пальцы мамы Замбы не дали сбежать.

Таонга тем временем повернулся на запад:

– Мет Агвае, повелитель безбрежного моря, услышь меня!

Поворот на восток.

– Лоуко Ати Сиа, повелитель ветров и вихрей, услышь меня!

Дробь барабанов, от которой нервы натянулись до предела. Резкий поворот на юг.

– Огу-аку, владыка огня и подземной кузницы, услышь меня!

И наконец-то поворот на север.

– Дамбе-алла, господин земных путей, услышь меня!

Нганг и Экандэ резко что-то выкрикнули, кинули барабаны друг другу. Я еле слышно охнула, но ловкие темные руки безошибочно поймали летящие инструменты и вновь забили в них.

К ритму добавилось еще лязганье металлических палочек, привязанных к алтарю.

– Барон послал нам ветер, – шепнула мама Замба. – Он слышит нас. Это хорошо.

Снова зазвенели колокольчики.

И сильный порыв ветра чуть не сбил меня с ног. В голове загудело, сознание пошло рябью, словно мелкие морские волны под пляской начинающейся бури.

Таонга взял с алтаря чашу из красного камня. Опустил туда черные бобы, кофе, кукурузу, орехи и перец, поднял и произнес:

– Это для будущего, великие духи.

А потом резко согнулся, выставляя чашу за спину на вытянутой руке:

– Это для прошлого.

Миг – чаша в его правой руке.

– Это для мира тех, кто умер и еще не родился.

Миг – в левой руке:

– Это для тех, кто еще живет.

Земля задрожала. Барабаны Нганга и Экандэ умолкли.

– Пусть земля будет свидетелем, я обращаюсь к тебе, барон Замди, – прозвучал голос Таонги.

Круг полыхал неистовым светом. Было страшно на него смотреть. Ветер все усиливался.

Мне отчаянно захотелось вцепиться в маму Замбу, но удалось только сжать пальцы на плечах, удерживая шаль.

Таонга медленно повернул голову. Глаза сверкнули мертвенно-белым пламенем, по земле начал стелиться туман.

– Роза, – низко и гулко позвал он. – Подойди.

С ног до головы окатило ледяной волной. Словно и правда где-то распахнулись огромные врата между мирами, и теперь все ветра вселенной мчатся сюда. Прямо к полыхающему голубым светом кругу.

Нерешительность не давала сделать и шага. Однако Таонга смотрел на меня.

Сердце пропустило удар. Не время раздумывать. Время идти.

Шаль сама соскользнула с моих плеч. Сделав глубокий вдох, я кое-как успокоилась и направилась к Таонге.

Мой колдун ждал меня.

Именно мой. Это стало ясно ровно в тот момент, когда моя босая ступня коснулась нарисованных на земле магических линий. Тут же вспыхнуло пламя. Я вскрикнула. Сильная рука перехватила меня, не давая не то что упасть – даже пошатнуться.

Сильные пальцы Таонги сжали мою ладонь.