- Но почему мы здесь? – вырвалось у неё.

- Подожди немного, - сказал хозяин реки ещё мрачнее.

Они обогнули трактир с задней стороны, чтобы не попасться на глаза жителям, которые могут оказаться на улицах Обода даже в такое позднее время. Затем оказались у пристройки, из окна которой доносится шорох и какое-то сопение.

Демон на секунду придержал Эмили за плечо и проговорил:

- Знай, я не хотел.

Затем подвел её к окну и обхватив за талию, приподнял.

Сперва Эмили ничего не поняла в полумраке, но потом картинка стала чётче, и все внутри упало.

Уже три дня Эмили сидела на кровати и таращилась на подплывающих рыбешек. С момента её появления в подводном замке демона они осмелели и стали приближаться к покоям, тыкались носами и качали плавниками, словно пытались разговаривать.

Но Эмили не замечала их, как и ундин, регулярно приносящих еду и наряды. Завтраки становились изобретательнее, но ей было всё равно. Один раз ундин присылали даже с представлением. Эмили смутно понимала, что именно они разыгрывали. Какую-то битву водных демонов, победу, праздники…

Для Эмили это всё происходило, как за гранью. Лорд Аквариус несколько раз пробовал разговорить её, но даже этот удивительный во всех смыслах мужчина сейчас не мог взбодрить. Ей требовалось время, чтобы всё переварить.

Перед глазами постоянно всплывала картина, где в полумраке пристройки на связках сена мужчина трудится над женщиной. Та раскинула ноги, юбка в рюшах задралась до самых бедер, открыв кружевные чулки. Она стонет, цеплялась пальцами за спину мужчины и томно выдыхает:

- О, Рикки, какой ты большой… Давай, еще, глубже…

И Рикки, её милый Рикки, сжимает пальцы на пышных ягодицах женщины и начинает двигаться быстрее, по пристройке разносится ритмичный, хлопающий звук.

- Орелия… - стонет Рикки, - Орелия… Моя горячая девочка…

- Да… Да… Сильнее…

Они переворачиваются, Орелия оказывается сверху. Теперь Эмили хорошо видны искаженные страстью лица и оголенная грудь дочери бургомистра. Она начинает скакать, Рикки сильнее впивается пальцами в её бедра, в ритм дергая на себя.

Орелия стонет, огромная грудь колышется, она шепчет:

- Мой Рикки, только мой… Ты чуть не лишился этого…

- Я был дураком, - со стоном отвечает Рикки. – Таким дураком…

Дочь бургомистра выгибается и продолжает шептать:

- Мой глупый Рикки, ты и впрямь хотел жениться на этой дурочке Эмили…

- Глупый… - вторит ей Рикки, садясь, и подсовывает руки ей под колени, насаживая её на себя с еще большим усердием. – Твоя развратная дырочка куда интересней.

Орелия запрокидывает голову, её грудь упирается в лицо Рикки. Оно некрасиво перекошено, по лицу катится пот, ко лбу прилипли волосы. Некоторое время они стонут, дочь бургомистра выгибается, притягивает Рикки к себе, тот неумело хватает губами её за соски, облизывает, вместе они сопят и пыхтят. Наконец Орелия издает глухой крик, за ней сразу всхлипывает Рикки, как-то по-женски и нелепо. Они падают на сено и тяжело дышат несколько мгновений. Затем Орелия говорит:

- Хорошо, что ты передумал. Свое дело, конечно, хорошо, но куда лучше сразу иметь деньги.

- Ты права, - отвечает Рикки и звучно хлопает её по пышным ягодицам, те колышутся, как праздничный пудинг. – К тому же, Эмили до свадьбы точно не согласилась бы на такое веселье.

- Она вообще странная, была… - отвечает Орелия. – И я косвенно чувствую вину за то, что с ней произошло. А потому должна позаботиться о всех, кого она оставила.

- О дяде Рохарде ты тоже собираешься заботиться таким образом? – с явной ревностью спросил Рикки.

Орелия обняла его за шею и промурлыкала:

- Идея заманчивая. Но нет. Её дяде я планирую помогать только деньгами. А ты, мой сладенький, должен сейчас готовиться к свадьбе.

- Я и готовлюсь, - отозвался он. – Разминаю невесту.

- Ты начал разминать её задолго до того, как я стала твоей невестой. Помнишь, как нам жарко было? - облизав губы усмехнулась Орелия. – Так что ты тоже отчасти виноват в том, что её забрал речной демон.

- Не поминай его зазря, - предупредил Рикки и напрягся.

Орелия отмахнулась.

- Вряд ли ему интересно подглядывать за жителями Обода, которые решили пошалить на сеновале, - усмехаясь проговорила она. – Благодаря нам ему досталась рыженькая. Она, конечно, не так хороша, как я, но для демона сгодится. Сперва я очень переживала, что так вышло, что мы переспали прямо перед предвестием. Но теперь понимаю, так было лучше для всех. Мы поженимся, я уговорю отца сделать тебя советником, а там и до места бургомистра недалеко. А Эмили… Жаль её, конечно, но что ещё оставалось бедной сиротке.

- Вообще она была хорошей, - как бы оправдываясь проговорил Рикки.

Орелия произнесла, округляя рот:

- Я и не говорю, что она была плохой. Просто… Не от мира сего. Будто, не знаю… От другого мира.

Остального Эмили не слышала. Накатилась такая тяжесть, что ноги подкосились. Она помнила, как сильные руки подхватили её, как прохладные струи заскользили по телу, остужая буквально вскипевшее нутро, а потом она спала.

Долго и без сновидений, словно провалилась в непроглядную бездну. А когда проснулась, ничего не хотелось. И теперь она сидит у прозрачной стены, сжимая расшитую серебряными нитями подушку, и глазеет на рыб.

Рикки.

Он её предал.

В то время, пока она с надеждой и верой ждала, что он спасет её, что он ищет, беспокоится, Рикки предавался утехам с Орелией. И он придавался этим утехам и прежде. Из-за этого она оказалась в подводном мире, рядом с речным демоном.

Ей было обидно. Обидно так, что хотелось выть. И она тихонько плакала в паузах между приходами ундин, которые по приказу хозяина реки всячески старались её развеселить. Но веселиться ей не хотелось. Хотелось уплыть на самое дно, на нижний ярус Соны и спрятаться под сияющей шляпкой. В груди горело, от всюду давило такое бессилие, что она почти ничего не замечала.

Ела механически, и то потому, что лорд Аквариус лично следил за тем, чтобы она ела. Пару раз даже кормил с ложечки. Он делал это аккуратно и бережно, без единого намека на страсть. По вечерам укладывал спать, укрывая одеялами, и целовал в лоб.

Эмили смутно замечала, что лорд Амнис Аквариус очень обеспокоен, что он трясется над ней, как над хрустальной вазой, которую в одной руке несет пьяный разносчик. Но не торопил и проявлял чудеса терпения. Эмили вообще с трудом понимала, как ему удается так хорошо держаться, когда она проявила открытое неповиновение. Лорд привык получать всё быстро и по первому требованию. Сейчас он ходил предельно напряженным и сосредоточенным, регулярно осматривал её и зачем-то воздух вокруг головы. Мрачнел, жевал губы, смотрел на поверхность, где одно за другим сменялись светила.