– Вилка, остановись! – пропищала Коткина. – Уж извини, но, по-моему, медведь не способен сам открыть рефрижератор. Как он лапой за ручку потянет? У него же вместо пальцев когти. Медведь, шарящий по полкам, – это персонаж детективов Арины Виоловой, не существующий в реальности.

Я пропустила мимо ушей неуместное упоминание о моих книгах.

– Надо немедленно выяснить, кто в Москве держит медведей. Опросить ветеринарные клиники. Еще раз спасибо, Люся! Наконец-то я из темного леса выбралась. Непременно найду мерзавца, убившего трех женщин.

– Скольких? – посерела собеседница.

Я мысленно обругала себя за болтливость и велела ей:

– Забудь!

А Коткину заколотило в ознобе.

– Вилка, не играй в детектива! Вдруг медведь узнает, что ты его ищешь, и сожрет тебя?

Я взяла ее за руку.

– Зверь не виноват, он лишь исполняет приказы человека. И убивал Веру не медведь, он не способен орудовать удавкой. Он разорвал бы несчастную когтями, клыками.

– Тише… – шикнула вдруг на меня Люся. – Слышишь?

– Что? – насторожилась я.

– В прихожей кто-то есть, – обморочным голосом прошептала заведующая отделом прозы. – Боже!

Из коридора послышалась тяжелая поступь, в проеме открытой двери появилась невысокая, почти квадратная фигура. Незнакомец застыл на входе. В комнате было сумрачно, лица человека я не разглядела, но прекрасно видела: у него нереально большая круглая голова, вокруг которой топорщится мех.

Похоже, Людмила тоже поняла, что к нам заявился то ли оборотень, то ли медведь. Мы с Коткиной прижались друг к другу, зажмурились и завизжали в унисон.

– Простите, не хотел вас напугать, – произнес знакомый приятный голос.

«Медведь» скинул капюшон, вытащил из ушей крохотные наушники и улыбнулся.

– Вы так закричали, что даже музыку заглушили.

Мы перестали орать и приоткрыли глаза.

– Йося! – выдохнула Людмила. – Сделай одолжение, включи свет.

Нежданный гость поднял руку, под потолком вспыхнула пятирожковая люстра, и я судорожно выдохнула.

В комнате стоял одетый в куртку типа «аляска» Иосиф Варламов. То, что показалось мне шерстью, дыбом стоящей вокруг головы медведя, оказалось меховой опушкой капюшона, а объемная мешковатая куртка придала фигуре массажиста сходство с шатуном, вставшим на задние лапы. Но самым мощным гипнотизером оказался простой человеческий страх. Не говори мы с Люсей о кровожадном звере, он бы нам не привиделся.

– Еще раз прошу прощения, – сконфуженно повторил Иосиф. – У меня включен плеер, и я не понял, что тут идут переговоры, голосов не слышал.

– У вас есть ключ от триста седьмой? – пробормотала я, пытаясь дышать ровно. – Я думала, карточку имеют всего шесть человек в издательстве.

– Я седьмой, – улыбнулся Варламов. – Мы с Ребровым проводим здесь сеансы массажа.

К Коткиной тоже вернулся дар речи.

– Гарика сегодня нет в «Элефанте».

Иосиф Петрович расстегнул куртку.

– Ваш шеф мне позвонил, пожаловался на боль в ноге, сказал, что вот-вот подъедет, поэтому я и поднялся сюда. Открыл дверь, а вы как закричите! Уф-ф, у меня прямо уши заложило! Хорошо, что здесь стол есть, а то мой, раскладной массажный, который я с собой вожу, сломался. Ножка у него отвалилась, надо новый покупать.

Варламов стянул «аляску».

– Давно прошу Вилку написать ужастик, – защебетала Людмила. – У нее должно получиться – этакая смесь хоррора и фантастики. А наша великая писательница тормозит, ей нравится детективы строчить.

– Иосифу Петровичу, наверное, не интересна наша кухня, – подхватила я. – Нет, я не умею пугать читателя. И не хочу конкурировать с теми, из-под чьего пера выходят великолепные книги об оборотнях. Мы тут обсуждали сюжет про человековолка, и вдруг вы появились на пороге. В куртке с мехом! Мы приняли вас за… Ой, не могу, извините!

Я постаралась рассмеяться. Люся присоединилась ко мне. Иосиф Петрович растерялся.

– Извините, не хотел вас напугать. Вы продолжайте, я, пока Реброва нет, выйду.

– Мы уже закончили, – заявила Коткина. – Пошли, Вилка.

– Да, да, побежали, – обрадовалась я, – дел полно. До свидания, Иосиф Петрович. Огромное вам спасибо, спина у меня совсем не болит.

Возле лифта я попросила спутницу:

– Не рассказывай, пожалуйста, никому про медведя. И про то, что я ищу убийцу Веры.

– Не надо считать всех глупее себя, – в привычно хамской манере отреагировала Коткина.

Я отвернулась. А Людмила вдруг обняла меня.

– Будь осторожна. Мне что-то подсказывает, что медведь в этой компании не самое опасное существо. Вдруг тебя убьют?

Я хотела заверить, что проживу еще лет сто пятьдесят и скончаюсь в собственной постели от дряхлости, но Люся разжала руки и добавила:

– Тогда придется переться рано утром на кладбище, бросать на твой гробик горсть земли. Терпеть не могу вставать ни свет ни заря и пачкать руки глиной. И на поминках вкусно поесть не удастся, наверняка угостят дрянью. Адью, Тараканова!

Коткина со скоростью стрижа влетела в подъехавший лифт и, прежде чем я успела сделать шаг к кабине, нажала на кнопку. Подъемник уехал. Я осталась на площадке одна.

* * *

– Медведь? – переспросила Тонечка, когда я, сев в машину, позвонила ей. – Зверюга?

– Уж не плюшевая игрушка, – подтвердила я. – Так что нам нужен список всех топтыгиных, обитающих в Москве.

– Навряд ли где-то есть такой перечень, – засомневалась Антонина. – Однако нелегкую ты поставила мне задачу!

– Нет слов «не могу», есть «не хочу», – назидательно произнесла я. – Напряги мозг и составь перечень тех, кто с большой долей вероятности имеет дело с косолапыми. У всякой зверушки имеется хозяин, он-то нам и нужен.

– Ладно, – без особой радости согласилась подруга.

Я не дала Тоне расслабиться.

– Теперь второй пункт. У Веры есть соседи, их фамилия Гуляевы. Они могли видеть, как медведь убегал со двора Филипповой. Эти люди постоянно в дачном поселке не живут, найди мне их московский адрес. Имен не знаю, но, думаю, ты справишься.

– О’кей, – вздохнула Тоня, – начинаю. Как только нарою инфу, сообщу.

Я хотела поставить трубку в держатель на торпеде, но она зазвонила прямо в руке.

– Дорогая Виола, вы можете через полтора часа подъехать в ресторан «Туз»? – промурлыкал Иван Николаевич. – Я освободился пораньше. Но если вы заняты, то…

Больше всего мне хотелось посидеть в одиночестве и спокойно подумать, однако разве можно отказать Зарецкому?