краснели от одного только присутствия. Давно такого не было. Очень давно.

– Допила?

– Да. Спасибо.

– Иди в спальню. Малика. Жди меня там.

Глава 40

Я хочу возразить, но молчу, понимая, что просто не имею права на отказ. Не после того, что произошло, не после того, что я сказала Вахиду.

Власть в его руках просто безгранична, а значит, он может играть с моей жизнью, как с игрушкой, и выбросить снова, если я перестану ему нравится.

В груди что-то протестует, но я подавляю это, и коротко киваю в ответ. Мою чашку и поднимаюсь в спальню на деревянных ногах.

Сердце ускоряет ритм. Прикусываю губу. Не знаю, какими теперь будет Вахид. Сделает ли больно, а может…будет мучить, как последнюю шлюху, которую, по сути, он уже и сделал из меня, отдав на потеху в тот притон.

Быстро смахиваю слезы, и снимаю платье. Быстро приняв душ, надеваю нижнее белье. Красное. Не знаю, почему. Просто хочу понравиться мужчине сегодня.

Сажусь на кровать и обхватываю себя руками. Ожидание хуже пытки. Перебинтованное колено все еще ноет, но я так и не рискую смотреть на рану. Там точно шрам останется, притом грубый, хотя…надо было ту вазу себе в шею воткнуть. Может, Ахмадову стало бы проще.

Нет жены, нет проблемы. Я ведь, по сути, не нужна ему. Всего лишь откуп за долг. Тело для утех. Не больше.

У него не было сердца, а у меня…уже нет. Он вырвал его, и выкинул на свалку, оставив только жалкую сломанную оболочку. Использованную, униженную и потерянную. Зато его теперь я. Его. Ему принадлежу.

Произношу это, и рыдать хочется, но это правда. Лучше так. Лучше он, чем те, другие. Чужие руки, что тогда прикасались ко мне, и творили неизвестно что с моим телом.

Сама не замечаю, как обнимаю подушку, и проваливаюсь в дремоту, однако из нее выныриваю резко, ощутив что-то мокрое на животе.

Открываю глаза, и не вижу ничего. Совсем ничего!

– Ааа! Что, что это?

Кажется, мои глаза чем-то завязаны, но дотянуться до повязки я тоже не могу, так как мои руки и ноги широко разведены, и тоже чем-то связаны. Совсем не так, как это делал Саид. Жестко, но не больно.

Это не веревка, как тогда, а что-то мягкое, нежное, как…шелковая лента.

– Не надо, не надо, пожалуйста!

– Тихо, кобра. Не пищи.

Бархатный голос раздается совсем рядом, и кровь стынет в жилах. Это Ахмадов, и он меня связал!

– Отвяжи! Пожалуйста, я не буду больше упираться, развяжи меня!

Отчаянно дергаю руками и ногами, но освободиться не выходит.

Он просто распластал меня, точно лягушку на кровати.

Когда…как он успел.

Неужели я так крепко спала, что даже не ощутила сильных рук на своем теле…

– Не дергайся, не то снова руки поранишь. Не зажили еще.

– Вахиид…Прошу.

Из груди вырывается всхлип, но в тот же миг я чувствую снова какую-то влагу на своем теле, и на этот раз она капает мне прямо на губы.

– Открой рот. Шире.

Быстро мотаю головой, пока не чувствую жесткий захват на лице.

– Открой рот, я сказал. Слушай мужа девочка, раз признала его.

Сглатываю, и замираю. Выхода нет. Его нет просто.

Медленно размыкаю губы. Мне очень страшно. А вдруг, вдруг он яд будет вливать сейчас в меня или еще чего хуже?

– Да. Умница. Не шевелись.

Слышу какой-то треск, после чего дергаюсь, ощущая капли во рту. Что-то жидкое, холодное и…сладкое. На язык попадают капли снова снова. Терпкое, чуть кислое, как…сок. Сок свежего граната.

Рот тут же наполняется слюной. Сглатываю, чувствуя этот кисло-сладкий вкус, а после…мои губы накрывают горячие губы мужчины. Жадно и напористо, царапая щетиной, Вахид целует меня, проталкивая язык мне в рот.

Тут же дергаюсь вся, словно меня током прошибло, но этот дикий зверь прочно связал меня. Даже рукой до него дотянуться не могу. И оттолкнуть не способна. Проклятье. Я совсем беззащитна сейчас перед ним. Он может сделать со мной все, что только пожелает.

Этот поцелуй…он словно душу из меня выбивает. Вкус граната все еще перекатывается на языке, но вместе с тем я чувствую и вкус Вахида. Такой же терпкий и острый, горячий, запретный.

Дергаю руками в попытке оттолкнуть, но ничего не выходит. Пугаюсь такого напора. Мужчина целует меня по-взрослому, совершенно не церемонясь. Он берет меня как вещь. Как то, что ему принадлежит, хотя так оно и есть.

Начинаю мычать жалобно. Хочу, чтобы он остановился, и вскоре Ахмадов и правда прекращает поцелуй.

Я не вижу его, но мое тело все чувствует, и что еще хуже, только в этот момент я понимаю, что совсем голая перед ним.

На мне даже трусов нет, так как между ног ощущаю прохладу. Как этот бес он раздел меня…когда?!

– Отвяжи меня. Умоляю, хватит! Мне больно. Не мучай меня!

– Чш…тихо кобра. Я еще даже не начинал тебя мучить. Тебе точно не больно, не ври.

Прислушиваюсь к себе. Болит ли у меня что-нибудь? Нет. Когда не дергаюсь, действительно не больно.

Язык только немного онемел от терпкости граната.

Дергаюсь от страха, когда снова ощущаю капли сока, вот только теперь они уже ниже…на груди.

– Вахид, прошу. Меня ведь касались чужие руки мужчины. Тогда в притоне. Я теперь грязная.

– Мне похер, кто тебя там касался, девочка. Ты моя жена. И я буду брать свое. Помни про подчинение мужу.

Слезы выступаю на глаза.

Как это будет? Будет ли мне больно после чужого мужчины? Выдержу ли я Вахида теперь?

А вдруг…Вдруг, я вообще теперь секса не вынесу. Вдруг тогда в притоне мне как-то навредили.

Делаю глубокий вдох. Поздно думать, Малика. Нет пути обратно.

Я готовлюсь к жуткой боли и вся напрягаюсь, точно струна, но боли нет. Ни в эту секунду, ни в следующую.

От напряжения сжимаю руки в кулаки, и дергаюсь от неожиданности, когда сладка жидкость капает мне на соски. Капли растекаются по груди, и опускаются тонкими дорожками вниз по животу и ребрам.

Дыхание становится чаще. Не вижу ничего, но все слышу и чувствую. Мне холодно немного, но мужчина слишком близко, поэтому я отчетливо ощущаю жар его тела.

Замираю, когда чувствую, как мужчина садиться на меня сверху, наклоняется и…прикусывает сосок. Его жесткая щетина проходится по очень нежной коже, заставляя меня всю трепетать в его руках.

Я ощущаю, как Вахид терзает мою грудь, жадно слизывая сок с груди, посасывая ее и покусывая, заставляя мое тело снова и