Алексей начал присматриваться к попутчикам. Тот, кто уверенно шел впереди, казался главным в группе, он не нес на себе мешка, только задавал направление, показывая знаками, где остановиться, а где бежать быстрее, чтобы проскочить переулок и не маячить на видном месте. Проводник? Не похоже, проводнику так не подчиняются. Значит, это хозяин. Алексей отметил, что сталкеры тяжело нагружены чем‑то, мешки были не пустые. Группа возвращалась с хорошей добычей, и он тоже скоро окажется в безопасности под сводами какой‑нибудь станции. Место убийства осталось далеко позади, как бы шустро ни распространилась весть о пропаже особиста, она не может бежать быстрее, чем человек. Ведь труп сначала надо найти и узнать, что случилось.

Алексей боялся одного: что путь его лежит снова на станцию красной линии, где наверняка отдан приказ о его аресте, — сам факт пропажи высокопоставленного лица из МГБ уже достаточная причина. Спрашивать об этом он не решался, такое катастрофическое незнание города для сталкера подозрительно и странно. Назвавшись неместным, не хотел уточнять, насколько это было правдой, пусть просто считают его случайно потерявшимся, отбившимся от своего отряда. Мысли вернулись к хозяину, который осторожно шел впереди. Скорее всего, он с Кольцевой линии, такому деловитому человеку самое место в Ганзе. Открытой вражды между ними и коммунистами больше не было, поэтому Алексей за свою жизнь не опасался, разве что за свободу… Но решать проблемы следовало по мере их возникновения. Жизнь сейчас важнее.

Звук ударов становился ближе, сталкеры уже подошли к его источнику. Приглушенный стенами, он явно исходил из какого‑то здания, но тут отряд свернул налево, обогнув темную массивную постройку, и короткими перебежками, укрываясь за низкими ограждениями подземных переходов и кучами мусора, почти добрался до арки под изрядно попорченной крышей, которая очень походила на вестибюль метро. Алексей не ошибся. Курская–кольцевая. Он все‑таки не увидит сегодня рассвета. Ничего, в другой раз.

«Кедр» так и остался в руках сталкера. Алексей решил, что без команды старшего его не отдадут в любом случае, поэтому всеми силами пытался обратить на себя внимание хозяина. А тот, окинув свою находку беглым взглядом, приказал:

— Отдай. У них там за потерянное оружие голову снимут. Лучше тогда вообще не возвращаться.

— Не, я домой… — пришлось показать и документы. Теперь, обретя собственное имя, Алексей мог более свободно передвигаться по метрополитену, хотя на красную ветку ему путь закрыт. «Домой» для него означало совсем другое.

Новый знакомый и в самом деле оказался хозяином товара и отряда наемных сталкеров, караванщик не сидел, сложа руки, и возглавлял рейды лично, не доверяя партнерам.

— Ты как на Садовом оказался, Алексей Колмогоров? — вернув оружие, он не спешил отдавать патроны.

— Отстал… Шли от Комсомольской, муты напали и гнались до самой высотки.

— А ты бегаешь так быстро? Или твари хромые попались?

Алексей неопределенно пожал плечами. На скорость он действительно не жаловался, бывало, тритона по лесу гоняли по полдня, то выслеживая, то окружая, пока чешуйчатая амфибия не прорывалась к пруду и не сигала в глубину, подняв фонтан брызг. По воде расплывались пузыри, будто тритон там облегченно вздыхал, что на этот раз обошлось простым марафоном по кустам. Но догонять безобидную зверюшку и убегать от хищника далеко не одно и то же.

— Их отвлек кто‑то. Может, те самые веселые мутанты?

— А ты их видел? — с любопытством спросил караванщик.

— Нет… Я уж и не оглядывался, пока до Садового не добежал, — наивный вид Алексею никак не удавался… Но усталость была настоящей, будто он действительно проделал бегом весь указанный путь, а не его половину. — А у вас тут что такое было? Откуда шел этот странный звук?

— А это на Винзаводе осенние гулянки. Теперь до зимы не угомонятся. Так что весело не только у вас на площади трех вокзалов. Иди, Колмогоров… До Комсомольской доберешься быстро.

— А патроны?! — Алексей уж не упоминал про фонарик, который тоже никто не вернул после чистки ОЗК и разгрузки. Почистили как следует, называется!

— За всё в этой жизни надо платить. Тут тебе не социализм, тут товарно–денежные отношения. Или тебя вернуть на прежнее место? Так это недолго и устроить…

— Не надо, — бизнесмен был в своем праве, могло бы закончиться еще хуже. — Ну, хоть на проезд‑то оставьте. Не пешком же мне до Комсомольской добираться.

— Держи, «красный», хоть тебе и одного патрона хватит, как раз за один перегон. Скажи, что остальные отстрелял, — героем будешь. Еще бы, столько мутантов положить!

Поблагодарив за возвращенный полупустой магазин, Алексей побрел вдоль широких мраморных колонн искать попутную дрезину. Ему требовались два патрона, а не один. До Павелецкой. По пути он выбросил приметную разгрузку в темноту посреди туннеля. Он был так близко к Бауманской! Разузнав теперь все пути и порядки, Алексей рассчитывал очень скоро туда вернуться.

* * *

Новокузнецкая встретила протянутой рукой, и пришлось вложить в нее почти последние патроны. Несмотря на это, Алексей чувствовал себя намного увереннее, чем в первый раз. Даже если Глюк пал смертью храбрых в неравной борьбе с веселыми мутантами… Но полностью списывать со счетов хитрого проныру еще рано. И «кедр» все же был не лишним, особенно в умелых руках. Алексей улыбнулся прежним наставлениям Глюка.

Кто‑то мог еще помнить человека со шрамами, исчезнувшего сразу после убийства Азарова, поэтому пришлось стащить с бельевой веревки первую попавшуюся ситцевую тряпку, все же убедившись, что это не женский платок или семейные трусы. Пестрая повязка скрыла рубцы, а слегка отросшие светлеющие концы волос легко замазать грязью. Опасения оказались напрасными: заглядывая в питейные заведения, он обнаружил бывшего напарника в третьем по счету. И все же Алексей не решился войти внутрь, разыскал неподалеку деловитого пацаненка.

— Ты знаешь вон того человека?

— Знаю, Глюк его погоняло. А чё?

Пропустив пришедшие на ум рифмованные слова — все‑таки перед ним ребенок, хоть и не самый благонравный, — Алексей перешел сразу к сути вопроса.

— Его зовут Вадим. Подойди к нему и скажи: пятьдесят на пятьдесят.

Практичное дитя никак не соглашалось на сделку без прибыли.

— Два патрона.

— Один.

— Тебе чего, жалко?

— А тебе два шага ступить трудно бесплатно, мелкота ленивая?! — пришлось включить обычный для Треугольника порядок общения, иначе его не поймут, как иностранца, уж точно обдерут, как липку.

И ждать, подбрасывая на ладони обещанное вознаграждение, пока мальчишка доплетется до нужного столика, а Глюк соблаговолит оторваться от жратвы.

До Вадима доходило долго. Пока пацан не указал на дверь и Алексея, прислонившегося к ней. Глаза бывшего напарника округлились и выразили отнюдь не радость, будто содержимое его тарелки под носом вдруг протухло в один момент. Даже немного обидно стало глядеть на скривившуюся рожу. Ничего, страх — хорошее лекарство от жадности. Иначе кое‑кто узнает несколько интересных подробностей о заказе на Утюга.