Долгожданная дрезина с рабочими мастерских, наконец, показалась из туннеля. Лена выглядела уставшей, задумчивой. Похоже, что ей действительно невесело в отсутствии Дениса. Значит, он все–таки

сумел сделать девочку счастливой, и Алексею полагалось бы радоваться этому. Если хорошо ей, и ему должно быть… Но стало еще хуже. Алексей отступил в сторону, пропустив нескольких мужчин на платформу, и подал руку Лене. Она, не глядя, спустилась по ступенькам, слегка коснувшись его пальцев, и подняла голову.

Именно этого он и ожидал. Дежа вю. Много лет назад маленькая Леночка впервые увидела труп, накрытый окровавленной простыней, вскрикнула и закрылась ладошками. Теперь лишь голос изменился, она отступила на несколько шагов, споткнулась и села на пол.

— Лен, открой глаза. Незачем так пугаться…

На этот раз Елена не приняла руки, вскочила и со страхом начала вглядываться в его лицо. Убедившись, что ей не показалось, немного успокоилась.

— Нестерова, помощь нужна? — спросил один из рабочих.

— Нет вроде. Я сама…

Нестерова… Что ж, это уже радует. А на теплую дружескую встречу Алексей и не рассчитывал.

— Ты же умер. Тебя нет!

— Ну, не совсем так. Пощупала уже — не призрак.

— Что ты тут… Почему? Откуда?!

— Откуда и ты, из бункера.

— Лучше бы ты умер! Ты должен был, понимаешь?! За то, что ты сделал, — страх начал плавно переходить в ненависть, Алексей наблюдал за выражением ее лица, а на собственном сейчас, кажется, только расплывалась довольная улыбка… — Зачем ты пришел? И почему ты жив? Ответь мне на эти два вопроса, и больше я не хочу тебя видеть!

Да, Алексей вполне материален! И не только потому, что она с ним разговаривает зачем‑то. Он сильно изменился, такого разыгравшееся воображение не нарисует. Внутри сейчас перемешались совершенно противоречивые чувства! Хотелось одновременно ударить его по лицу, спросить про бункер, вдруг он что‑нибудь знает, ощупать шрамы, которые чуть приподняли бровь и уголок правого глаза, и снова — по морде! По наглой довольной морде! Да, Лёшка несомненно жив, стоит перед ней во плоти, потому что никто другой не мог бы так нахально явиться к девушке, поубивав хладнокровно ее друзей и родственника и не понеся, по–видимому, никакого наказания! И не на колени падать, вымаливая прощение, а стоять над ней и смотреть, как она с пола поднимается. Сволочь! Лёшка…

— Лена, отвечу с удовольствием. Пришел я, чтобы посмотреть на тебя и убедиться, что с тобой всё в порядке.

— Посмотрел?

— Да. И даже убедился. А вот почему жив… Лен, я и сам не знаю. Уверяю тебя, что ничего для этого не предпринимал! Ты же должна помнить — я смирился с тем, что нужно ответить за свои действия. Для тебя это сделал. Всё остальное — случайность, к которой не имею никакого отношения. Поверь, ведь тебе я врать не буду, — «Только умолчу о трупе сталкера без химзы и оружия, оставшемся в яме. Иначе как бы я добрался до тебя?» — Что, руки чешутся ударить? Я же вижу… Давай, тебе можно.

— А я разрешения спрашивать не буду!

Сильная рука у Леночки, в ушах звенело от крепкой пощечины, но это не стерло улыбку с лица. Она не уходит, не бежит от него — уже немало. Прием скорее горячий, чем холодный, лучше отрицательные эмоции, чем отсутствие таковых вообще.

Елена смотрела на пятно на щеке Алексея от своей ладони, но спокойствие никак не наступало. Что толку? Кто виноват в такой преступной безнаказанности?! Теперь уж не узнать. И не отменить того факта, что Алексей явился сюда. И Дениса на станции нет… Как не вовремя! Но ей не нужна защита от Лёшки, справится сама.

— Уходи сейчас же!

— Я нахожусь на территории Альянса на законных основаниях. Не нужно докладывать о беглом преступнике — это наши с тобой разборки, никого не интересуют. Здесь уже не действует приговор нашего бункера.

Нашего… Только поэтому она до сих пор еще говорит с ним. Елена ощутила, насколько всё это время скучала по дому. Пусть даже там ничего не осталось, но все‑таки… А с Лёшкой вообще связано так много! Время, прошедшее с тех самых событий, немного притупило боль, но успокоить ее окончательно было невозможно. Пусть он уйдет! Потому что она не может сделать ни шагу. Алексей всегда умел читать мысли на ее лице, как в книге.

— Лена… Мир между нами невозможен, просто дай мне пару дней, постараюсь тебе не мешать. Но я столько лет за тобой приглядывал, что уже не могу без этого: надо было убедиться, что ты добралась благополучно. Что ты нашла здесь свое место. Я это увидел. Денис сделал то, о чем я его просил.

— Ты попросил?

— А он не рассказывал тебе? Я же думал, что через несколько часов меня уже не будет… Он единственный мог о тебе позаботиться вместо меня. Значит, все‑таки он справился.

— Да. Как видишь.

— Лена… Почему нельзя, как в математике… Уравновесить плохое и хорошее, что я сделал для тебя, всё зачеркнуть и начать с нуля? В жизни так не получится.

— Вот именно, не получится. Хватит, Лёш, я больше не могу… Не в моих силах выгнать тебя отсюда. Надеюсь, ты не будешь мне надоедать.

Елена повернулась спиной и быстро ушла, чтобы он не видел покрасневшего лица. Лёшка сказал то, что она смутно ощущала сама.

Алексей вел себя тихо и действительно не привлекал лишнего внимания, Елена замечала его на станции только потому, что искала взглядом. Как ищут крысу, которую опасаются и хотят держать под наблюдением на всякий случай. Зачем он здесь?! Ведь никогда уже не станет, как прежде. Времени прошло немало, ненависть к нему чуть угасла, но только потому, что Елена считала Лёшку мертвым и о покойнике вспоминалось порой даже хорошее. Два самых близких человека ушли из ее жизни, не поделив какой‑то там Совет! Один не вернется больше никогда. И пусть ему будет лучше там, куда он ушел. Дядя много лет не знал покоя, Елена поняла это, только когда сама стала взрослой. А вот Алексей вдруг снова появился, зачем он здесь? Вот на этот вопрос ответить легче всего. Труднее понять, что теперь с этим делать.

Столько воспоминаний! Тот ледяной ужас от внезапной мысли: ее Лёшка убил Бориса Владленовича. И еще раньше, намного раньше… Темный верхний этаж бункера, вечером люди покидали его, только пост охраны находился в другом конце длинного коридора. Елене было тогда не больше пяти лет. Удалось сбежать от дяди, он снова занят делами, и сидеть с ним слишком скучно. А тут можно бродить в темноте, стучать по стенкам и издавать разные звуки, прислушиваясь к забавному эху… Она так и не поняла, что тогда свалилось на пол, оглушив раскатистым громом. Теперь эхо уже не было ее игрушкой, оно, казалось, с силой придавило к полу и звучало, звучало… Лена не слышала собственного визга, она зажимала уши, пока не наступила тишина. Идти назад побоялась: если не двигаться и сидеть тихо, может быть, ничего не случится и страх пройдет?

Позже девочка задумалась: где же были охранники гермоворот? Видно, их не испугало эхо, а детский визг мог лишь насмешить. А Лёшка услышал ее с нижнего уровня… И через минуту уже держал на руках, они спускались по лестнице, там было светлее, и Лена, обхватив крепкую шею, привычно прижималась к нему щекой, ощущая недавно появившуюся на Лёшкином лице слегка колючую щетину, вполуха слушала его успокаивающие слова, малопонятные объяснения об отражении звука. Но оттого, что Лёша все знает и ничего не боится, Елена чувствовала себя защищенной, пока он рядом — с ней ничего не случится. Почему всё так переплелось и перепуталось! Он сам виноват во всем! Совершил такое, о чем нормальный человек и помыслить не может. Алексей выбрал место в Совете, власть казалась самым желанным его приобретением. Но никакой пост Привратника не нужен ему без… Без нее. Чего он ждал столько времени? Ведь всего этого могло и не быть, не случиться.