Я это чувствовала всем своим существом, и мне постоянноказалось, что этот кто-то ходит за мною шаг в шаг и дышит мне в спину… Этоначалось совсем недавно…

И все же это началось… Мне даже показалось, что все моидомыслы довели меня до полного изнеможения.

Почувствовав, что я могу потерять сознание, я схватилась запоручень и постояла с пару минут. Я старалась дышать как можно глубже, чтобыхоть немного сбить страшный озноб и постараться взять себя в руки.

Все хорошо. Тут никого нет. Надо немедленно привести себя вчувство и не раскисать. Нужно всегда брать пример со Светки. Она оптимистка.Она не боится темноты. Мне кажется, она вообще ничего не боится. Если бы онаменя видела в данный момент, то рассмеялась бы мне в лицо и сказала, что ябоюсь собственной тени. Сейчас я схожу в туалет, закрою салон, поймаю такси ипоеду на Новый Арбат. Светка моментально выбьет из меня всю дурь и настроит нанужный лад. В этом плане ей просто нет равных. Она молодец.

Она всегда умеет поддержать в трудную минуту, потому что онанастоящая, преданная подруга.

Сходив в туалет, я поправила обтягивающую юбку и отметилапро себя, что завтра вкручу в патронник более яркую лампочку, потому что этотусклое освещение раздражает нервную систему и наводит на самые неприятныемысли… Мне показалось, что рядом со мной раздался какой-то звук, словно чья-топодошва шаркнула по полу… Я вгляделась, но никого не увидела. Бог мой, мненужно срочно лечить нервы. Успокоительные капельки и хоть какие-то процедуры…

Подойдя к окну, я посмотрела вниз и, перекинув сумочку черезплечо, направилась к выходу.

В следующий миг… Признаться честно, я вообще не поняла, чтоже произошло в следующий миг. Тусклая, почти ничего не освещающая лампочкапогасла, и я очутилась в полной, кромешной темноте. Почуяв опасность, я хотелабыло бежать, но чьи-то сильные руки, которые, вне всякого сомнения,принадлежали хорошо сложенному, сильному мужчине, со всей силы тряхнули меня заплечи и откинули к стене. Ударившись головой о стену, я почувствовалачудовищную боль и громко вскрикнула, но кричать мне дали недолго. Потная ладоньнаглухо зажала мне рот и не дала издать и звука.

Неожиданно для себя самой я почувствовала запах смерти ипопрощалась со своей разбитной жизнью. Это была не шутка. Дураку было понятно,что это не шутка.

Меня хотят убить, и не просто хотят, сейчас сделают это.

Только за что? В моей кассе практически нет наличных денег,потому что сегодня нет выручки… Как назло, я одна. Заболел второй мастер.Охранник отпросился на пару дней: сестра у него в деревне замуж выходит. Второйохранник взял отпуск за свой счет и укатил в Сочи вывезти жену, у которойначалось обострение бронхиальной астмы… Все отсутствуют по уважительнойпричине. Уважительной причины нет только у меня…

Я дернулась и попыталась освободиться, но это не привело кдолжному результату. Наши весовые категории были разными, и я с ужасомпонимала, что у меня нет никаких шансов… В тот момент, когда меня потащили кокну, я стала извиваться словно змея, стараясь зацепиться ногами хоть закакой-то неодушевленный предмет. Как только меня прижали к подоконнику, япочувствовала, что меня начинают душить. Перед глазами поплыли желтые круги, ак горлу подступил страшный, тошнотворный приступ… Мое горло сдавливали всесильнее, сопротивляться я была уже просто не в состоянии.

Собрав последние силы, я пошарила рукой по подоконнику ичудом наткнулась на ножницы. По всей вероятности, их забыла уборщица, котораясегодня утром резала куски марли на тряпки. Поняв, что мне осталось совсемнемного, я схватила ножницы и вонзила их своему обидчику в плечо. Обидчикмоментально ослабил хватку, а затем и вовсе убрал руки для того, чтобы вытащитьножницы из своего тела. Он громко стонал и ругался матом. У меня было всегонесколько секунд. Всего несколько секунд для того, чтобы спастись… Путь кспасению был один-единственный выход – окно… Попытка проскочить миморазъяренного незнакомца вряд ли бы увенчалась успехом. Мужчина вытащил ножницы,и я знала, что не пройдет и нескольких секунд, как он не раздумывая всадит ихмне прямо в грудь. Заминка произошла только потому, что от боли его парализовалшок.

– Помоги, господи, – прошептала я, почувствоваластрашную боль в горле. Наверно, это оттого, что совсем недавно его сжималижелезной хваткой.

Поняв, что для спасения у меня есть всего один-единственныймиг, я дернула оконную раму и наполовину перевесилась наружу.

– Стой, сука.

Вместе с этой фразой я услышала какой-то нарастающий гул вушах, но даже не посмотрела вниз… Странно, но в этот момент у меня больше небыло ни страха, ни призыва о помощи, ни боли, ни растерянности…

Мне было наплевать, какой это этаж. Второй, третий,четвертый, пятый… По крайней мере, только так я могла ускользнуть от незнакомцаи избавить себя от страшных мучений… А затем… Затем мир перевернулся. Бог мой,а по-моему, тут не низко, отметила я про себя и закрыла глаза…. Мне показалось,что подо мной просто взорвался воздух. Перевернутые деревья, мусорные баки,припаркованные неподалеку машины, неумело нарисованные детской рукой классикии.., даже перевернутый асфальт… Бог мой, я никогда в жизни не думала, чтокогда-нибудь увижу перевернутый асфальт… Я и подумать не могла о том, что онвообще может быть перевернутым…

Когда я открыла глаза, то увидела больничные стены идержащую меня за руку Светку. Она смотрела на меня широко открытыми глазами, вкоторых читался неподдельный ужас. Я постаралась приподнять голову, но шеязатекла и не дала этого сделать.

– Лежи, тебе пока нельзя подниматься.

– Свет, где я?

– В больнице. Где ж еще.

– А который теперь час?

– Шесть утра.

– Сколько же времени я проспала?

– Совсем немного, учитывая то, что тебе вкололи наркоз.Утром придет наша доблестная милиция и станет тебя пытать.

– Пытать?

– Вернее, допрашивать.

В этот момент Светка встала с кровати, открыла пошире окно ивысунулась для того, чтобы подышать воздухом.

– На улице хорошо. Славное, что не душно…

– Уже светает? – Все же я смогла чуть-чутьприподняться.

– Светает. Считай, что тебе повезло.

– Это ты о чем?

– О том, что если бы ты упала с более высокого этажа,то уже никогда бы не увидела рассвет.

Неожиданно Светка отошла от окна и села на корточки рядом смоей кроватью. Осмотревшись по сторонам, она насторожилась и, не скрываяволнения в голосе, спросила: