Набор других инструментов я решил сделать экономным по весу и общим, мечтая чтобы им умели пользоваться все члены экспедиции, а бензопилой — минимум двое. Насчет ружей и спиннингов мое решение было очень простым и демократичным — пусть берут все, у кого они есть, однако лучше, чтобы их не было меньше трех. Это и прокормиться, вероятно, поможет, и уверенности людям придаст и отвлечет и развлечет в случае долгого ожидания вертолета. Чтобы жизнь тогда не превратилась в сплошное ожидание, желательно было бы обзавестись радиостанцией. У Абазы есть знакомства среди военных связистов на генеральском уровне, вот ему и карты в руки. Но чего у наших генералов не было, так это воки-токи. А для экспедиции, в которой каждый участник — вполне неповторимая индивидуальность, заполучить переговорные устройства, действующие в пределах нескольких километров, были просто необходимы. Никакие обязательства соблюдать в полевых условиях строгую дисциплину в полном объеме такой публикой выполняться не будут. Непременно кто-то в особом душевном состоянии или в глубокой задумчивости, или будучи чем-то задет, или обижен, или даже внезапно заинтересован чем-нибудь, обязательно уйдет из лагеря, никого не поставив об этом в известность. А там ищи его, где хочешь, хоть неделю, хоть год. Даже если я потребую, чтобы ни один из нас никогда не расставался с компасом и обладал определенными навыками в ориентировании. Кстати, насчет карт Абаза меня почти успокоил, сказав, что договорится о получении космических фотографий нашей местности и достанет карты стотысячного масштаба. Оговорку «почти» я смогу выбросить из головы только тогда, когда буду иметь на руках и снимки, и карты вкупе с разрешением на их использование, поскольку все они идут в нашей солнечной стране только с грифом «секретно». Я даже не могу решить, что у нас тяжелее достать: достоверную подробную карту местности или воки-токи. Секретить карты в условиях, когда американцы давным-давно охватили всю нашу территорию космической съемкой (как и мы их), глупо, потому что секретность создает трудности только для своих, а не для вероятного противника. Тем не менее попасться с картой, на которой стоит гриф, на глаза любому гебешнику, значит пустить экспедицию под нож, если не будет официального разрешения.

Воки-токи наша родная промышленность не выпускает в сколько-нибудь порядочном исполнении. Тем не менее, моряки торгового флота закупают их для себя, потому что без этих приборов управлять малочисленными экипажами крупнотоннажных судов почти нереально. Это вроде слегка облегчало задачу доставания. Правда, моряки потребуют денег, но с деньгами у нас будет легче, чем с легальной покупкой за рубежом. Еще один возможный путь — получить с десяток воки-токи в подарок от богатых зарубежных собратьев-уфологов и переслать их нам с каким-нибудь сочувствующим дипломатом. На этот вариант я очень слабо надеялся, потому что наша дипломатия на персональном уровне — это осторожность и еще раз осторожность, но вовсе не риск. Впрочем, в семье бывает не без урода, даже в том смысле, в каком выгодно нам.

Оставалось только позаботиться о пленках, кассетах, элементах питания для видеосъемок, и я с нервной дрожью чувствовал, как быстро распухает экспедиционный груз. Я уже предупредил Абазу, что мои предварительные прикидки транспортных расходов могут оказаться серьезно заниженными, и с каждым днем все более убеждался в этом. Но одной своей мыслью я так до сих пор и не решился поделиться с Абазой. Наш расчет на авиационный транспорт как на единственное средство доставки и вывоза экспедиции был вполне объяснимым и, если так можно выразиться, современным. Но я-то лучше всех знал и его слабые стороны. Обстановка безнадежного ожидания вылета, витающая над сидящими в жестких креслах или лежащими вповалку на полу пассажирами, когда тебе становятся в деталях знакомы их фигуры и лица, когда и тебе делается стыдно за ту систему, в которой ты служишь, за то, что они всё еще здесь, в такой обстановке, а ты не в силах ничего изменить, даже когда твое умение позволяет доставить кого-то из них в нужное место, была мне слишком хорошо известна. Человек, заплативший системе деньги, становится ее невольником. И мы, члены экспедиции, тоже должны были стать такими невольниками, поскольку добраться до цели со своим грузом иначе не могли. Но! Как раз из нашего пункта можно было, после небольшого перехода, сплавиться к морю, а там в устье реки находился поселок с взлетно-посадочной полосой и более или менее регулярным воздушным сообщением с двумя большими поселками, из которых уже можно далеко улететь, аж до магистральной трассы Дальний Восток — Москва. Не исключено, что я слишком уж серьезно продумывал план эвакуации, но мне действительно становилось легче и веселее на душе, когда я понимал, что выход в «жилуху» мы в принципе можем осуществить самостоятельно. Была бы лодка подходящей конструкции. Или две — например, две ЛАС-5.

Когда Абаза увидел в моем списке две надувные лодки, он спросил:

— Там что, озеро или затопленный кратер?

В его голосе смешивались удивление и ехидство.

— Нет, что Вы! Это на всякий случай. Чтобы можно было выбраться хотя бы самосплавом.

— Сколько времени на это понадобится?

— Примерно месяц. Возможно, недели три.

— За месяц нас и вертолетом доставят.

— Если его за нами пошлют.

— А что, могут и не послать?

— В нормальной жизни — нет, конечно.

— А что тогда значит в «ненормальной»?

— Ну, например, когда случается что-нибудь страшное в крупном масштабе.

— Например?

— Например, какое-нибудь кошмарное землетрясение в Тихоокеанском огненном кольце или рядом с ним. Или война. Тогда о нас могут забыть или, даже продолжая помнить, должны будут нами пренебрегать. Тут уж будет не до нашего спасения.

— Вас послушать, Николай Михайлович, волосы на голове встанут дыбом.

— Изо всех сил стараюсь выполнять ваше поручение, Андрей Владимирович. Вы просили предусмотреть снаряжение на все мыслимые случаи жизни. Вот я их и предусмотрел.

— Хм, — буркнул Абаза и надолго задумался. — А где эти лодки можно достать?

— У военных, из списываемого снаряжения. Они продают его вполне официально. Оплата через отделения связи, переводом. Там же и надувные спасательные плоты — знаете, такие понтоны с палаткой?

— А плоты на сколько человек?

— Есть разные. На шесть, на десять и даже больше. Подобные могут быть и у торговых моряков.

— Так, может, тогда лучше один плот?

— Не думаю. Тяжел, всё в одной упаковке. На воде тихоходен и неповоротлив. Лодки маневреннее и, по-моему, надежней. На них и сплав быстрей.

В конце концов в списке остались две лодки. Видимо, Абазу тоже не устраивало стать случайной жертвой эпохальных исторических потрясений или катастроф. Однако к лодкам я прибавил еще и шесть надувных спасжилетов. Сказав «А», приходится