охотники могут взять свои ружья, а рыбаки — свои снасти. Так должно было больше походить на то, что мы понесем на «плешь». Предвидя возможные трудности с билетами, я включил в свое личное снаряжение аэрофлотовскую фуражку и лётную «демисезонную» куртку синего цвета — атрибуты корпорации, которые, я был уверен, в любом аэропорту помогут сойти за своего.

Поначалу все были сдержанны и вроде бы чересчур деловиты. Однако в поезде за ужином мы довольно быстро отбросили чинность. Я понял, что Абаза взял билеты в плацкартный, а не купированный вагон не только ради экономии. Все шесть человек разместились в одном отделении — обстоятельство, которое сходу стало нас сплачивать. Юмор прорезался сразу у всех, хотя на столике не было спиртного. Абаза шутил, как и остальные, в том числе над собой. Он больше не был организатором мероприятия и действительно не выглядел таковым.

Вагон погрузился в сумерки. Плафоны тлели едва-едва. На скорости нас сильно мотало. Сон не шел. Мысли о предстоящем походе все крутились и крутились в голове. Когда перед самым Кировом в вагоне включили свет, стало видно, что никто из нас толком не выспался. Меньше всего сейчас хотелось вылезать из душноватого уюта в холод, сырость и темноту…

Через час мы вошли в бревенчатое здание аэровокзала, и сердце мое сжалось. Все было до боли знакомо: зал ожидания с убогой обстановкой, спертый воздух, люди, лежащие в проходах и по углам, люди в аэрофлотовской форме, отстраненно и деловито снующие мимо этой неприглядности, будто не замечая ее. Неужели именно в такой атмосфере прошли лучшие годы моей жизни?

Абаза сунулся было в кассу и быстро вернулся назад.

— Обстановка такая, — сообщил он всем, обращаясь, однако, ко мне. — Вылетают на Важелку не по жесткому расписанию, а когда есть загрузка. Николай, надо идти к начальству.

— Что ж, пойдем.

Я уже успел заметить обе двери, за которыми исчезали люди в летной форме. Одна, судя по запаху, прорывавшемуся в зал ожидания всякий раз, как ее открывали, вела в столовую летного состава. Следовательно, другая — к помещениям служб и начальства. Я шел впереди, Абаза за мной. Мне понравилось, что он обратился ко мне просто по имени, правда, еще по полному, но уже без отчества — не так, как всегда. Это значило, что он уже на полдороги до привычного мне обращения «Коля» и «на ты». Про себя я тоже решил называть его только Андреем.

Косясь на таблички, я дошел до двери с надписью «Начальник аэропорта», постучался и, не ожидая ответа, вошел. Сидевший за столом человек в тужурке с негнущимся от шевронов рукавом не сразу поднял на глаза, и поэтому я первый узнал его.

— Сашка, здорово! Я и не знал, что ты здесь!

Какой-то миг он непонимающе вглядывался в мое лицо, затем оно определенно засветилось:

— Колька! Какими судьбами тут?!

Мы обнялись. Сашка Васильков делал первые шаги в авиацию вместе со мной. В училище мы были дружны. В каникулы он не раз приезжал ко мне, точнее — к моим родителям в Москву. Потом пути разошлись, меня отправили в Среднюю Азию, его — в ПриВо. После сокращения военной авиации мы оба пробились в «Аэрофлот» и вскоре потеряли друг друга из вида. И вот — он еще продолжает карьеру, а я уже за бортом. Ну и пусть, если ему нравиться хоть так, на земле, держаться за авиацию. Жаль только, что это уже не лихой, озорной юноша, который много чего умел делать в воздухе.

— Я тут у тебя как вольный человек!

— Да ну! Я о тебе, вообще-то, кое-что слышал!

— Что нарушаю летные нормы? Это что ль?

— Само собой! Где тебя настигло?

— На Северо-Востоке. В полярной.

— Ну-у! Там этим трудно вызвать раздражение!

— Ну, значит, ухитрился. При взаимном желании несложно. А ты как?

— Да как видишь! Чего об этом… — он было спрятал под моим взглядом глаза. Но тут же поднял их и совсем другим тоном спросил.

— А ты по делу?

— Да вот с экспедицией надо бы поскорей в Важелку попасть. Познакомься — наш руководитель Андрей Владимирович Абаза. Александр… — я было запнулся, но тут-же вспомнил — тоже Владимирович Васильков, мой давний друг, очень близкий. Последние два слова подсластили Сашке пилюлю. Улыбаясь, они с Абазой пожали друг другу руки.

— Значит, вам надо на Важелку? — произнес мой в давние времена действительно близкий друг, обращаясь к Андрею и одновременно поправляя меня — здесь надо говорить не в Важелку, а на Важелку.

«Ничего. Запомним», — подумал я. Знание местных нюансов всегда полезно для дела.

— А сколько вас?

— Шесть человек, и у каждого по двадцать пять килограммов, Александр Владимирович.

— Почти полная загрузка, — сказал Сашка. Он задумался было, но тут же начальственно взялся за телефон.

— Люся? Есть у нас сейчас кто на Важелку? Ага. Ну вот что, тут на Важелку экспедиция летит. Шесть человек с багажом. Оформи рейс побыстрее.

Он положил трубку и с симпатией посмотрел на нас.

— Ищете что-то, Коля?

— Ищем, Саша.

— Небось, не скажете что?

— Нет, скажу. Мы даже посоветуемся с тобой. С надеждой на помощь.

— А о чем?

— Слышал ты от своих пилотов что-нибудь об НЛО в этих краях?

Добродушная Сашкина физиономия мигом изменила выражение. Из старого приятеля он превратился в официальное лицо.

— А почему вас это интересует?

В ответ Абаза молча протянул ему письмо на бланке Академии наук СССР о том, что комиссия по изучению данных о неопознанных летающих объектах просит официальных лиц, организации и отдельных граждан, наблюдавших эти объекты, оказать содействие в работе экспедиции под руководством кандидата физ. — мат. наук А. В. Абазы и передать им информацию и любые материалы, связанные с наблюдением НЛО. Официальность лица начальника аэропорта Василькова по мере чтения бумаги несколько смягчилась, однако не сошла совсем на нет. Я, кажется, понял, в чем было дело:

— Вам, как водится, из министерства дали указания, что НЛО не существует, и поэтому никаких сведений о них никому не давать?

Поколебавшись немного, Сашка утвердительно кивнул и явно ждал, что я скажу еще.

— Тем не менее, они исправно появляются то здесь, то там. И вашему авиатранспортному предприятию, кстати, тоже приносят неприятности: действуют пилотам на нервы, выводят из строя приборы, создают предаварийные ситуации и явно могут вызвать катастрофы, если только пожелают. Так?

Сашка снова кивнул.

— Так что же? — продолжил я. — Есть у нас право не изучать их, не выявлять хотя бы какие-то их слабости, в то время как наши слабости им хорошо известны? Ясное дело — нет. Демагогия насчет того, что их не существует, имеет целью одно — успокоить людей. Но демагогия демагогией, а о защитных мерах власть задумывается. И для начала надо узнать что-то по существу об этих НЛО, чтобы потом придумать