При этой мысли я остановилась. Получалось, что труп-то на самом деле был, я его собственными глазами по телевизору видела, и рана смертельная была крупным планом показана. Что-то не срасталось, кого же тогда убили вместо Али и почему Альбина до сих пор в тюрьме, если погиб какой-то посторонний, с которым она даже не была знакома. Тут меня осенила новая догадка, что у Али, возможно, был брат-близнец, третий в их семье ребенок, тогда все более или менее складывалось. Вот только из-за чего сейчас этот третий заточил нас в плен и с какой целью он это проделал, все еще продолжало оставаться для меня тайной. Больше всего я недоумевала, как могло такое с нами произойти, что мы оказались втянуты в какие-то семейные разборки горячих турецких мужчин, с которыми и знакомы-то не были, и теперь еще наши жизни зависят от неизвестно какого их решения?! Я сидела и раскачивалась из стороны в сторону, монотонно обдумывая одно и то же. В голове не было ни одного варианта, как сбежать.

Мои невеселые мысли были прерваны скрежетом ключа в замке. На секунду я представила, что это Турхан каким-то образом освободился и теперь поможет и нам, но, увы, это был тюремщик, который принес уже знакомую миску с водой и тарелку с фасолью и такую же, как и в предыдущий раз лепешку. Он молча все это поставил на полку ближайшего к двери стеллажа, даже не шагнув внутрь каморки, и быстро удалился. Я после Варвары отпила несколько глотков воды, но вот к фасоли не притронулась, хотя решение это не было продиктовано нашим недавним намерением объявить голодовку, просто я могла без еды находиться долго, а моя подопечная, очевидно, не обладала таким же тренированным организмом. Поэтому все лучшее я оставила ей, как ребенку, за которого я несла ответственность. Сквозь небольшие щели в двери пробивался свет, слышались шаги, приглушенные голоса, видимо, турок решил накормить и брата. Я припала ухом к стене, в надежде подслушать что-нибудь интересное, но, как и во все прошлые разы, попытка моя не увенчалась успехом.

«Ну вот, – с грустью посмотрела я на тарелку с фасолью, – наше единственное развлечение за сутки. И стоило платить такие огромные деньги за отдых, чтобы в результате попасть в руки маньяка, а вместо обещанной системы «все включено» получить кашу из бобовой культуры».

Со злости я с силой стукнула кулаком по двери, неожиданно через несколько мгновений она открылась, и перед моим взором предстал тюремщик собственной персоной.

– В туалет, – обозначила я причину своего удара, так как вспомнила, что злить нашего тюремщика не стоило и вспышку ярости следовало скрыть под каким-нибудь благовидным предлогом. Турок, на удивление, сразу меня понял, хотя я не потрудилась перевести ему сказанное на английский. Привычным жестом он достал из кармана наручники, соединил посредством их наши руки и вывел нас в соседнюю комнату, ведь Варя, как теленок на привязи, следовала за мной – наши запястья были скованы второй парой наручников. Тюремщика эта ситуация позабавила. Около стены, которая располагалась напротив входа в нашу темницу, у туалетной двери стояло ведро с водой и какая-то палка, я решила, что это швабра, хотя меня удивило, что в подобной ситуации он собирался мыть пол. В дальней от нас части все так же за столом спиной к нам сидел Турхан, перед ним стояла такая же, как у нас, тарелка с едой. Я с надеждой посмотрела на руки аниматора, предположив, что тюремщик их ему освободил на время обеда, но они, к сожалению, по-прежнему были крепко, как мне показалось, соединены за спинкой стула. На всякий случай я вслух быстро произнесла на английском языке: «Он ведет нас в туалет, где снимет на время наручники…» Но закончить не успела, так как турок сильно ударил меня локтем в бок, отчего я согнулась пополам, и в таком положении он впихнул меня в туалет, а следом затолкал и Птичкину. Потом развернул меня лицом к себе, схватил за подбородок и, почти прижавшись лбом, скрытым под черной маской, к моему, процедил:

– Килл ю, – судя по всему, он давно определил, кто из нас двоих главная. Потом отпустил меня, выхватил из-за пояса своих брюк пистолет и несколько раз потряс им перед моим взглядом. – Энд ю, – пробурчал он в сторону моей подруги.

Глаза Вари буквально вылезли из орбит от страха. Его слова, то, что он собирается нас убить, грозным эхом разносились в моей голове, турок изменил положение пистолета, направив его дулом мне в лоб, и взвел курок с громким щелчком. Во рту у меня пересохло, я лихорадочно соображала, что предпринять. Ясное дело, что я не собиралась позволить ему выстрелить в меня вот так просто. У меня в жизни уже были подобные ситуации, и сейчас я хладнокровно перебирала в голове возможные варианты спасения. Сердце билось с бешеной скоростью, существенно опережая ход секунд, тюремщик медлил. Я, признаться, не привыкла покорно ждать смерти, поэтому решила как следует наградить его ударом колена в живот, но наш мучитель руку с пистолетом отвел в сторону, вернул оружие на прежнее место и извлек из кармана ключи от наручников. Похоже, показательные выступления были окончены. Хотя я подозревала, что он блефовал.

Как ни в чем не бывало он освободил мое запястье и вышел из туалета, как и в прошлый раз, оставив небольшую щель в дверном проеме. Я попыталась успокоить Варю. Колени девушки тряслись, зубы стучали, она была не в силах произнести ни слова. Я опустилась на унитаз и направила взор на окно, которое мне представлялось единственным помощником в деле побега. Оно, кстати, как по заказу было устроено очень удобно. Стена, разделяющая дом с улицей, была очень широкая. На нее вполне можно было бы усесться, если бы только мне удалось запрыгнуть вместе с Варей на подоконник. Я сняла сандалии, чтобы не привлекать внимания звуком шагов, и попробовала дотянуться до окна, Варя была вынуждена повторять мои движения в точности. Но рама располагалась все же слишком высоко, чтобы моей ловкости хватило на то, чтобы зацепиться за краешек подоконника. Тогда я вернулась в исходное положение, чтобы еще раз осмотреться и подумать, что могло бы послужить нам в качестве лестницы. Рядом с унитазом располагалась маленькая раковинка, на всякий случай я подергала ее в слабой надежде, что она плохо прикреплена и я смогу снять ее и использовать как приступочку, но она держалась крепко. Дальше была голая стена, напротив – дверь с ручкой, за которую можно было ухватиться, чтобы, например, не пустить турка внутрь, но тогда в побеге должны участвовать как минимум трое, а на Турхана, вспоминая его туго связанные руки и ноги, рассчитывать не следовало. Подсадить Птичкину я не могла из-за наших скрепленных наручниками запястий. Никаких деревяшек или железок, чтобы продеть их сквозь ручку и зафиксировать дверь, не было, но я не теряла надежды все изменить. Я решила вызвать турка и вступить с ним в драку. Но только я об этом подумала, как неожиданно снаружи раздался какой-то жуткий шум, и сразу за этим последовал приглушенный, показавшийся мне сдавленным стон.

– Женьа! – услышала я мужской голос.

Я попыталась выглянуть, но дверь не поддавалась, словно что-то мешало ей раскрыться. Тогда я изо всех сил навалилась на нее, Варя сделала то же самое и при этом уперлась ногами в противоположную стену, и мы смогли растворить ее на необходимую ширину. Я высунулась в проем и увидела поверженного тюремщика, который в странной скрюченной позе лежал на полу, своей массой он и создавал препятствие полному открытию двери. Рядом, все так же привязанный к стулу, на боку ворочался Турхан, пытаясь подняться. Забыв о страхах, я перескочила через поверженного врага и бросилась к Турхану. Ноги его оказались свободными от пут, а вот руки были туго стянутыми веревкой. Ничего острого в поле моего зрения не попало, поэтому я упала на колени и попыталась зубами перегрызть веревку, одновременно стараясь пальцами растянуть узел. Турхан с такой силой разводил запястья в стороны, что на коже образовались порезы и стала сочиться кровь, но мне некогда было думать, что она попадает мне на губы. Словно дикий зверь, я старалась поскорее освободить аниматора, и в момент, когда я уже была готова отказаться от этой затеи, так как грубый ворс веревки разодрал мои губы и десны в кровь, неожиданно первая, самая тоненькая часть веревки поддалась и лопнула. Пальцы мои проворно разматывали путы. Варя крутилась рядом, пытаясь помочь, но от этого только больше мешая. В этот момент за своей спиной я услышала, как турок зашевелился и заворочался.