Набрала номер Ландерстерга и прислонилась к обитой деревом стене.

— Добрый день, Лаура.

— Добрый, ферн Ландерстерг. Не хоти…

Из трубки донеслось многозначительное покашливание.

— Простыли? — участливо поинтересовалась я и мысленно показала трубке язык. — А вот нечего вчера было без пальто ходить.

Судя по воцарившейся на той стороне тишине, я опять ненадолго выбила дракона из пещеры. Ненадолго, потому что ему по штату положено находить выход ив непредвиденных ситуаций.

— Что это значит?

— Это значит, что вы за мной следите!

— Да. И что с того?

Надо же, даже не отрицает!

— Вам не кажется, что о таком стоит сообщать?

— Не кажется. Как ты узнала?

Из чистой вредности хотелось ответить: «Не скажу!» — и повесить трубку, вместо этого я пропела:

— Эллегрин. Это ведь вы ее отправили в Бельвенхарт?

Ландерстерг вздохнул. Или взрыкнул — так, без видеосвяви этих драконов и не поймешь.

— И если добавить, что я вчера гуляла совершенно одна, а вы выскочили на меня из-за угла…

— Лаура, что мне сделать, чтобы ты начала называть меня на «ты»?

— Для начала объяснить, почему за мной следят!

— Потому что для меня важна твоя безопасность.

Вот как он это делает, а? Только что хотелось отгрызть ему его драконий хвост, а сейчас уже расхотелось.

— Мне не нужна охрана!

— Ошибаешься. Пока ты рядом со мной, она тебе действительно не нужна. Но когда ты остаешься одна…

— Ты не представляешь, но двадцать один год я как-то ходила по улицам одна!

— Вряд ли двадцать один, — донеслось из трубки. — Теперь, когда мы официально встречаемся…

— А мы официально встречаемся?

— Разве нет? — судя по интонациям, Ландерстерг прищуривается.

Холодно так, и от этого холода у меня даже пальцы на ногах поджимаются.

— У нас было одно свидание!

— Где одно, там и второе. Завтра тебе надо готовиться к зачету, а послезавтра я приглашаю тебя на ужин.

Уже от одних только этих интонаций по коже побежали мурашки. Особенно когда я представила, как для меня может закончиться этот ужин.

— Охрана останется при тебе. Ты их не замечаешь, и это правильно.

— Для кого? — буркнула я.

— Для всех. Хорошего дня, Лаура.

— И вам того же, ферн Ландерстерг.

Я не удержалась, показала дисплею язык. И пошла переваривать «официально встречаемся».

Впрочем, долго «переваривать» мне не дали: сначала Гринни начала верещать истошным голосом, а когда я насыпала ей хрустящих лакомых палочек, постучали в дверь.

— Лали! Лали, открой!!!! Пожалуйста, открой! Ты там плачешь, да?.. Если бы я сейчас не поставила пакет с кормом, я бы его уронила.

— С чего бы? — поинтересовалась я, распахивая дверь.

На пороге предсказуемо оказалась не только Сильви, но и ее мать.

— Вот это выдержка, — вздохнула Ингрид, а потом шагнула в комнату и порывисто прижала меня к себе. — Ты станешь истинной первой ферной!

Нет, все-таки хорошо, что пакет я поставила.

— Я рада, доченька, что в тебе достаточно сил, чтобы не обращать внимания на всякие недостойные провокации.

Э-э-в… Ингрид только что назвала меня доченька?

— Эта женщина… она вела себя недопустимо. — Мачеха отстранилась и заглянула мне в глаза. — Надеюсь, ты это понимаешь?

Я моргнула.

— А я от нее отписалась в соцсети. Вот! — Сильви сунула мне под нос страницу Эллегрин с выделенным красным цветом уведомлением об отписке.

— Сильви! — рыкнула Ингрид.

— Да все в порядке, — сказала я.

— Ну вот и чудесно. — Мачеха погладила меня по голове. — Вот и чудесно, пойдем выбирать платье.

— Гринни поела…

— А Сильви погуляетс Гринни. Правда, Сильви?

Сестра открыла рот. Потом его закрыла.

— Правда, — подтвердила она.

— Идем, Лаура. Я распорядилась подать нам кофе. Какое чудесное имя Гринни. — Чувство было такое, что в Ингрид загрузили аудиозапись, и слова лились из нее сплошным потоком. — Это сокращенно от какого?

Я чуть Было не сказала правду, но решила, что это будет перебор.

— Гриннивера, — выдала с самым серьезным видом. — Так в древности звали одну из правительниц на землях Раграна.

— Какая же ты у меня умница! — Мачеха снова меня обняла, увлекая за собой по лестнице.

Я оглянулась на совершенно очешуевших Сильви и Гринни: первая явно пыталась понять, куда цеплять поводок, а вторая вообще не понимала, с какой радости я ее оставила с девушкой, которая таких элементарных вещей по уходу за виари не знает.

Сильви замахала рукой — иди, иди, — и нашла нужную застежку, а Гринни потыкалась носом ей в руку и виркнула. Какой все-таки добрый звереныш!

— Все. Больше нас никто не отвлечет. — Чуть ли не силой втащив меня в гостиную, мачеха усадила меня на диван. — Смотрим. Сейчас самый модный фасон для девочки твоего возраста — это…

— Лаура, ты должна съесть все!

— Ингрид, в меня уже не лезет!

— Лучше пусть в тебя не лезет сейчас, чем ты будешь демонстрировать неуемный аппетит при Ландерстерге. Большее, что должна позволять себе девушка за ужином — легкий салат и бокал вина. Может быть, еще тарталетку. И никаких десертов!

То, что я совершила ошибку, рассказав Ингрид про ужин, я поняла далеко не сразу. Примерно в тот момент, когда она заявилась ко мне в комнату помогать с выбором платья, и мы чуть не поссорились. Она считала, что я должна надеть черное, а я вообще считала, что его нужно отдать, потому что черный цвет превращал меня в официальную куколку.

— Ничего ты не понимаешь, — заявила мачеха, отнимая мое легкое серебристое платье с тонким кружевом на груди. — Это выглядит элегантно, шикарно и бесподобно.

— На похоронах может быть.

— Что бы ты еще понимала в моде, — снисходительно глядя на меня, заметила Ингрид. — Черный — цвет классики. Надевай!

— Может, я и не разбираюсь в моде, но что надеть на свидание, решу сама

Я сказала это совершенно спокойно, без лишней претенциозности, но Ингрид швырнула платье на постель и вылетела за дверь. А потом, видимо, в отместку, решила накормить меня ужином — так, чтобы я не смогла не то что салатик в себя впихнуть, но и передвигаться, и мыслить здраво. В общем, все, что оставалось бы Ландерстергу — перекладывать меня с места на место и смотреть на то, как я икаю.