Причем такой бой мог продолжаться весьма длительное время. Так, в древнеармянской версии истории Леонти Мровели (с. 70, примеч. 122) рассказывается о генеральном сражении картлийцев, аланов и других народов Северного Кавказа с армянами вплоть до вечера (начало II в.). В 316 г. армянские войска Трдата сражались с северянами до вечера (Иоанн Мамиконян = АИА 2: 24). Битва у города Мухнари между картлийцами и аланами (третья четверть III в.) продолжалась три дня: в первый день велась перестрелка из луков, во второй – состоялись поединки, а на рассвете третьего грузины напали на лагерь аланов и обратили их в бегство (Мровели с. 35). Стремление к рукопашной было особенностью сарматской тактики, отличавшей ее от тактики других кочевых народов, у которых сражение велось с помощью стрельбы из лука, тогда как ближний бой был, скорее, вынужденным способом борьбы. Элементом боя у сарматов был и поединок предводителей. В ходе боя они стремились зайти в тыл врагам, обходя их с флангов, одновременно угрожая центру противника. Если враги поддавались и образовывали в построении разрывы, то сарматы входили в них и окружали противника по частям. Если же атаки не приводили к успеху, то они могли использовать тактику ложного отступления с целью расстроить строй преследующего врага, а затем неожиданно перейти в контратаку. Если и она не приводила к успеху, то ложное отступление могло перерасти в бегство. Во время бегства сарматы рассыпались на небольшие группы или даже на отдельных всадников с целью сократить свои потери при бегстве[459]. Следовательно, тактика сарматов и аланов была одной из разновидностей кочевой. Подобную тактику конницы, действовавшей как легкая кавалерия Нового времени, венгерский исследователь Э. Дарко именовал «туранской» или, лучше сказать, общекочевой[460].

Поскольку сарматам, как и большинству номадов, не было известно искусство осады, то они предпочитали не задерживаться для взятия городов, надеясь стремительностью набега захватить добычу и отойти назад (Amm., XXIX, 6, 12; Джуаншер, с. 60–61; ср.: Zosim., IV, 16, 4)[461]. Впрочем, иногда сарматы все же пытались взять слабо защищенные крепости. Так, во время набега в 322 г. они осадили пограничный город Кампону. Историк Зосим (II, 21, 1–2) описывает, каким образом император Константин отразил этот набег и снял осаду: «…савроматы сначала напали на город, имеющий защитное огорождение, у которого часть стены, идущая вверх от земли, была построена из камней, а верх был деревянный. Поэтому савроматы, думая, что легко возьмут город, если сжечь эту деревянную часть стены, стали и огонь подносить, и стрелять из луков в тех, кто был на стене. Когда же стоящие на стенах, метая сверху снаряды и камни, стали убивать варваров, Константин, выступив против варваров и ударив им в тыл, многих убил, а большинство захватил живыми, так что только оставшиеся бежали». Таким образом, Зосим описывает обычный разбойничий набег за добычей. Сарматы, столкнувшись с наступающими римскими войсками, отступили и напали на Кампону, надеясь взять ее штурмом с ходу. Тактика этого штурма была предельно проста: сбить защитников со стен большим количеством стрел и в то же время поджечь верхнюю деревянную часть укрепления, а затем перелезть через нижнюю, по-видимому, невысокую, каменную часть стены[462]. Во время этой осады у сарматов, очевидно, не было тылового охранения, поэтому нападение на них с тыла подошедшей армии Константина было успешным, наголову разбившим осаждающих. Каких-либо осадных орудий у сарматов не упоминается. Действительно, кочевники обычно не были искусны в ведении осад.

В 336 г. коалиция северокавказских народов, в которой были и аланы, во главе с царем маскутов Санесаном осадила армянский город Валаршапат, однако подробности осады неизвестны (Мовс. Хорен., III, 9; Бузанд, III, 7). А. А. Сланов предлагает сопоставить использование вырванного дерева в качестве тарана, упоминающееся в нартовском эпосе (Нарты, с. 148), с аланским способом осады укреплений[463]. Действительно, нельзя отрицать, что кочевники могли спорадически использовать такое элементарное осадное орудие. Согласно Фавстосу Бузанду, город к моменту подхода армянских войск уже находился во владении северян (Бузанд, III, 7).

В целом можно сказать, что при осадах сарматы рассчитывали на внезапность нападения и на быстрый штурм населенных пунктов, не давая населению и гарнизону оправиться от неожиданности налета. Осадных орудий у сарматов, очевидно, не было, ведь они не умели их изготовлять. Простейшим же средством взять деревянные стены было стремление поджечь их.

Описание фортификационных сооружений сарматов вокруг города мы найдем в тексте Тацита (An., XII, 16), описывающего осаду солдатами империи городища сираков Успа (49 г.): «Город Успе, возвышенный местом и укрепленный стенами и рвами, только не из камня, но из фашин и плетенок в середине с землей». Следовательно, городище находилось на тщательно выбранном месте, вероятно прикрытом естественной защитой – рекой, оно было укреплено рвом и стенами, сооруженными из плетенок, засыпанных землей[464]. Подобные стены не могли быть высокими. Хотя они представляли защиту от местных племен, главным образом кочевников, слабо или вообще не знакомых с искусством полиоркетики, но они не представляли собой трудность для овладения городищем римлянами, хорошо владевшими данным искусством.

Подробные сопоставления укреплений Успы с археологическими данными не входило в мою задачу, отмечу лишь, что городища Северного Кавказа, которые считаются сарматскими или, по крайней мере, находившимися на территории, контролируемой сарматами, были укреплены рвами и земляными валами[465]. Так, например, городище первых веков новой эры в 4 км к западу от села Алхан-Кала в Чечне было укреплено двумя рвами. Первый ров, глубиной до 9 м, был подкреплен валом, а через 135 м был второй ров, глубиной 2,5 м. Поселение у села Новая Надежда было расположено на холме и имело вокруг себя ров и вал высотой 5 м[466]. Еще более укрепленным было Зилгинское городище в Северной Осетии, датируемое I–IV вв. Оно занимало площадь около 1 кв км, располагаясь на семи холмах, искусственно досыпанных и разделенных рвами. Городище доминировало над окружающей местностью и омывалось с севера рекой. На самом высоком холме находилась мощная крепость с глинобитными, облицованными булыжником стенами с семиметровым рвом, валом и земляными бастионами[467].