ролью группы сверстников не справится никто. Она же еще более странная, чем я! Интересно, смотрит ли она «Баффи» и читает ли «Властелина колец»?

21 сентября

Фрэнк у нас. Ее внешность опять совершенно изменилась. Она теперь выглядит совсем по-мальчишески, в огромном комбинезоне, черной вязаной шапочке и серебристых кедах на платформе в человеческий рост.

Кажется, Фрэнк не особенно тянет на разговоры. В этом смысле она не изменилась. Войдя в дом, прошла прямиком в свою комнату и пока что оттуда не выходила. Это было утром, а сейчас уже почти время ужинать. Мама говорит, что Фрэнк приходится многое в себе пересматривать, а она такая талантливая и умная, что может понадобиться некоторое время на избавление от прежних привычек и возвращение к нормальной семейной жизни. Мне нравится, как мама намекает на то, что особенность Фрэнк связана с ее кровным с нами родством. И вообще, мама сделала довольно большой шаг вперед, предположив, что наша семья в какой-то мере ведет нормальную семейную жизнь.

Мама договорилась с Властелином смерти Бобом о том, что Фрэнк придет к нему на консультацию. Не сомневаюсь, пара захватывающих сеансов со светилом современной подростковой психологической помощи направит ее на верный путь.

Завтра в школу, и мне поручено отвести Фрэнк. Отлично.

22 сентября

Фрэнк не разочаровала. Утром маме пришлось полчаса стучаться в ее дверь, прежде чем она наконец ответила.

— Встретимся внизу, — прокричала Фрэнк из-за двери.

Это были первые слова, произнесенные ею с момента приезда. Мы с Макгрегором ждали возле входной двери, а мама с папой обеспокоенно шептались за кухонным столом о том, что они будут делать, если Фрэнк так и останется в комнате, когда моя кузина наконец изволила выйти. Она стояла на верхней площадке лестницы, одетая в форму типа «я вернулась в школу из ада».

На ней были спортивные гольфы высотой до колена в сочетании с лакированными белыми кожаными туфлями для степа, желтая юбка-солнце с изображением пуделя на поводке, какие носили еще в пятидесятые, крошечная розовая футболка с надписью «Папина дочурка» блестящими серебряными буквами и светлый парик с загнутыми вверх кончиками. В этих своих туфлях Фрэнк, пока спускалась по лестнице, топала, словно табун пони на площадке для игры в поло.

Мы все, застыв, наблюдали, как она сошла на первый этаж, повернулась вокруг своей оси, так что полы ее юбки взметнулись, протянула нам свой миниатюрный рюкзачок в виде плюшевой зверушки и попросила дать что-нибудь с собой на обед.

Потрясающе. Фрэнк даже прикольнее, чем я надеялась.

Позже

Мы с Фрэнк пришли в альтернативную школу на урок математики для тех, кто не любит сложение. В начале занятия Даг Встревоженный сказал:

— Так, ребята, хочу представить вам новую ученицу. Это Фрэнк, она прибыла к нам из Ванкувера.

Стоило нам войти, как все дружно принялись на нас таращиться, как будто Фрэнк прибыла к нам с Марса. Фрэнк с самодовольной улыбочкой на губах вперила взгляд в Дага. После этого медленно обвела глазами класс, просканировав каждого, кто в нем находился. Потом несколько раз взмахнула локонами своего парика, щелкнула туфлями по полу и уставилась в окно. Не произнеся при этом ни слова.

Минут через пятнадцать-двадцать Фрэнк подняла руку:

— Извините, не позволите ли вы мне воспользоваться уборной?

Даг, очень оживившись, позволил, добавив при этом:

— У нас тут без церемоний. Делай то, что считаешь нужным. Только не забудь вернуться, хорошо? Ха-ха.

Фрэнк сгребла рюкзак и, выходя из класса, щелкнула каблуками. В класс она не вернулась.

Я увидела ее мельком на большой перемене. Она находилась в центре толпы качков с квадратными головами. С моего места ее было не очень хорошо видно, но она, похоже, исполняла какой-то чечеточный номер. У собравшихся кружком возле Фрэнк парней был обалдевший вид.

Она заявилась домой лишь после полуночи. Внизу мама с папой в парных заношенных халатах жались друг к другу, обсуждая, наверное, как признаться дяде Лэйрду, что они опять упустили Фрэнк, когда возле дома затормозило нечто, по звуку напоминавшее мускул-кар без глушителя. Я не мешкая сбежала на первый этаж, чтобы ничего не пропустить.

Сквозь шипение, рычание и рыгание автомобиля слышались мужской смех и крики. Звук распахиваемых-захлопываемых и вновь распахиваемых-захлопываемых дверей. Снова смех. Кого-то стошнило, кто-то грязно выругался. Похожий на выстрелы треск глушителя и хруст сминаемых банок. Наконец на пороге появилась Фрэнк.

Выглядела она почти так же, как утром, когда шла в школу, с той лишь разницей, что теперь на ней поверх футболки была надета светоотражающая жилетка Канадской национальной железной дороги, а парик съехал набок. Челка залезла в глаз, а кончики локонов растрепались.

Фрэнк, стуча каблуками, прошла внутрь, слегка кренясь вправо, и оживленно поинтересовалась, не пропустила ли она ужин. Двигатель стоявшего на улице автомобиля наращивал обороты, и кто-то подозрительно старым голосом проорал: «Я люблю тебя, детка!» Затем автомобиль, взвизгнув шинами, сорвался с места. Фрэнк, казалось, всего этого не слышала. Мигнув, посмотрела на моих родителей, пожелала нам всем спокойной ночи и нетвердой походкой проследовала по лестнице в свою комнату. Отец с матерью были в шоке. Мне, видимо, следовало их немного к таким вещам подготовить, время от времени тоже устраивая подобные вылазки. Бедняжки.

Я одолжила у Боба видеокассеты со всеми сериями «Баффи» и повсюду их раскидала, чтобы Фрэнк видела, что я тут увлекаюсь крутыми культовыми телесериалами. Возможно, ей захочется посмотреть несколько серий вместе со мной.

23 сентября

Еще один запоминающийся день с участием Фрэнк.

Этим утром, чтобы вытащить ее из постели, мама применила более решительный подход. Когда она постучала в дверь в первый раз, а Фрэнк не ответила, мама промаршировала прямиком в комнату, полностью нарушив при этом границы ее личного пространства. Для мамы это большое дело, так как она очень серьезно относится ко всему, что касается личного пространства. Думаю, она задумала разбудить Фрэнк в качестве некоего сурового наказания, чтобы наставить ее на путь истинный. Что-то я сомневаюсь по поводу его эффективности.

Поскольку Фрэнк не проснулась даже после того, как мама, стоя у изголовья, позвала ее по имени, мама