Потом я поражённо ахаю. На том месте на воде, где секунду назад ничего не было, появляется огромный объект: тёмный, сероватый, неотражающий, с нечёткими очертаниями, будто смотришь на фотографию не в фокусе.

Представьте себе треугольничек сыра, обёрнутый в фольгу, только в сотни раз больше, размером с дом на колёсах или фургон. А теперь представьте, что на этом сырном треугольничке лежит половинка шоколадного драже «Мальтизер», тоже увеличенного в сотни раз.

Вот это и есть космический аппарат Эллиэнн – огромная клинообразная штука с большим куполом сверху, с нечёткими очертаниями. Я мог бы часами изумлённо на него таращиться в полнейшем смятении. Однако из-за двери уже слышатся новые голоса.

– Он внутри. Чёрт побери, Смити, эта курица не хочет тебя пускать.

«Давай, Сьюзи!» – думаю я.

Боковая секция космического корабля скользит вбок, и Эллиэнн ковыляет внутрь, оборачиваясь и жестами веля нам идти с ней. Игги следующий – он встаёт на ровную поверхность клина и скрывается в корабле.

В двустворчатые двери ломятся, запор на них скрипит, и я отчаянно бегу по мосткам, чтобы добраться до корабля и забраться внутрь. Я ныряю в проход и ровно в тот же миг вижу, как серые очертания корабля растворяются, и он снова становится невидимым. Люк над моей головой наполовину закрывается, и внутри становится темно, как зимней ночью в Килдере.

– Сидите тихо, – хрипит Эллиэнн. – Ничего не говорите. – Потом она произносит что-то на своём языке, и часть купола перед нами проясняется, демонстрируя дверь в сарай.

Потом мы слышим другой голос, принадлежащий мужчине. Он кричит:

– Разойдитесь! Щас я выбью эту дверь.

Это Джефф-младший. Он, видно, пристрастился двери выбивать.

Мы молча наблюдаем, как запор с треском поддаётся, и створки дверей распахиваются настежь.

Высокая леди из ВВС и её спутник входят через двустворчатые двери и стоят в проёме, уставившись прямо на космический корабль, но, понятное дело, не могут его увидеть, потому что они не кажутся удивлёнными или что-то вроде.

«По крайней мере мы невидимые», – думаю я.

За ними стоит Джефф-младший, вскинув своё ружьё на уровне талии, а рядом с ним я вижу лицо, знакомое мне по телику: репортёр Джейми Бейтс. Никто, к счастью, не смотрит на воду, иначе они заметили бы неровность на глади озера.

В куполе достаточно светло, чтобы я мог рассмотреть, что делает рядом со мной Эллиэнн. Она откуда-то достала нечто размером с карандаш и ткнула себя в ладонь. Однажды в школе я видел, как учитель делает противоаллергический укол ребёнку, страдавшему аллергией на орехи, из-за которой он пошёл сыпью, – выглядело точно так же. Эллиэнн с трудом моргает, потом смотрит на меня и удовлетворённо кивает.

Потом из-за спин людей, столпившихся в дверях сарая, выходит Сьюзи, хлопая крыльями, кудахтая и клюя женщину в ноги.

– Ох, ради всего святого! Ну что за птица! УБИРАЙСЯ отсюда! – Женщина из ВВС намеревается со всего размаха пнуть Сьюзи, но та отскакивает и вспархивает, приземляясь чуть подальше на мостках. Потом она расправляет крылья, готовясь снова взлететь.

«О нет, – думаю я. – Нет, нет, нет – иди в другую сторону. В ДРУГУЮ сторону!»

Но она меня, конечно, не слышит. В панике стараясь увернуться от ботинка женщины, Сьюзи взлетает над водой и приземляется на космический корабль, прямо над нашими головами.

На невидимый космический корабль. Сьюзи, должно быть, выглядит так, будто висит в воздухе.

– Ох, не может быть! Это совсем не хорошо, – говорит Игги, стоящий со мной рядом.

– Что за…? – ахает Джейми Бейтс, указывая прямо на Сьюзи.

Несколько секунд Сьюзи остаётся неподвижной, а потом спархивает через приоткрытый люк к нам в купол. Для людей, стоящих на мостках в сарае, всё должно было выглядеть так, будто курица воспарила в воздухе, а потом просто… исчезла. Люк у меня над головой с шипением закрывается, отчего внутри купола становится ещё темнее.

– Вы это видели? Что за чертовщина сейчас…? – Женщина лишается дара речи.

Они все просто таращатся на воздух, а потом переводят взгляды на воду.

Джефф нагибается и делает в точности то, что недавно проделал я: он зачерпывает в горсть воды и плещет ею на невидимый космический корабль.

Джефф выпрямляется и вскидывает ружьё на уровне плеч.

Женщина из ВВС кажется шокированной.

– Сэр? – говорит она. – Вы что делаете?

Джефф-младший не отвечает. Вместо этого он орёт:

– Отдайте её! Немедленно отдайте её. Здесь военные и полиция.

– И журналисты! – не к месту пищит Джейми Бейтс.

Женщина кричит на Джеффа:

– Стоп! Прекратите! Опустите оружие. Это приказ.

– Или что? – ухмыляется Джефф.

– Нам нушно убираться отсюда, – говорит Эллиэнн. – Опасность слишком велика.

Потом она произносит что-то на своём языке, и корабль отзывается.

Раздаётся гудение. Внутри корабля оно звучит громче, чем в тот день, когда я впервые его услышал, и становится всё пронзительнее и пронзительнее. Люди из ВВС переглядываются, а потом озираются по сторонам, чтобы понять, откуда доносится шум. Затем они опускают взгляды на воду – невидимый корабль начинает двигаться. Вмятина на водной глади перемещается прочь от мостков.

Потом слышится щелчок – Джефф жмёт на курок своего ружья. Я вижу его озадаченное лицо, а потом он переламывает ружьё, обнажая два пустых патронника, где должны были быть гильзы. «Значит, он не стрелял в Ба», – с облегчением думаю я. Он начинает рыться в карманах, ища запасные патроны.

Эллиэнн разворачивает космический корабль, чтобы вывести его из сарая.

– Что это за шум? – спрашивает женщина.

Они со своим напарником смотрят на воду, на которой появляется завихрение, когда мы разворачиваемся.

Раздаётся оглушительный грохот, за которым немедленно следует шум сотен крошечных кусочков свинца, которыми Джефф осыпает корабль из своего перезаряженного ружья. Потом ружьё стреляет снова.

Сквозь стрельбу и жужжание я слышу, как женщина опять кричит:

– Остановитесь! – но мы не останавливаемся.

Жужжание становится практически болезненным, воздух вокруг нас как будто сжимается, и у меня закладывает уши.

Эллиэнн лопочет что-то на своём языке, а потом кричит нам:

– Сядьте сзади и пристегнитесь.

Мы, спотыкаясь, отправляемся в заднюю часть кабины – там находится длинное сиденье, на которое мы с Игги падаем. Откуда-то немедленно появляются жёсткие фиксаторы и прижимают нас к месту – это напоминает мне об американских горках, на которых мы с Тамми катались в Альтон-Тауэрс.