срывали обложку. И на протяжении почти всей огромной эпохи, когда книги выходили в свет в обложках или обертках и только потом переплетались в соответствии со вкусами и финансовыми возможностями владельцев, переплетная практика решала вопрос обложки однозначно – «к чертовой матери!». Это не просто дурь переплетчика: во-первых, обложка, собственно, и служит к защите книги на том этапе ее жизни, покуда она путешествует из типографии до своего владельца, и потом владелец меняет ее на переплет; во-вторых, когда обложка оставляется под переплетом, она требует возни переплетчика: нужно ее отсоединить от блока, подклеить на фальц, обернуть фальц вокруг крайней тетрадки и так далее… То есть никто из переплетчиков добровольно за сохранение обложек не боролся, а владельцы особенно и не задумывались. Ведь книга прежде всего – предмет чтения, а никак не библиофильства. И сохранялись-то обложки на книгах в основном при том условии, что книга не переплеталась и долгое время существовала в «лохматом» виде, либо же на обложке была дарительная надпись…

Поэтому ныне книги XIX века, переплетенные без сохранения обложек, – обыденность, да и никому не придет в голову при описании книги XIX века, скажем, истории Отечественной войны 1812 года М. И. Богдановича, сожалеть об утрате обложек. И это нормально: в таком случае наличие или отсутствие обложки совершенно нечувствительно для коллекционной значимости или стоимости – много важнее комплектность иллюстраций, страниц, характеристика переплета…

Такое положение, когда обложки крайне редко сохранялись при переплете, привело к тому, что есть разряд книг (сейчас речь об изданиях XIX века), для которых наличие сохраненных обложек – важнейшая составляющая, которая отличает обычный экземпляр от ненаходимого. И книги А. С. Пушкина тут, как ничто другое, демонстрируют важность сохранения обложек у истинно коллекционных изданий. Конечно, ныне стерлись такие грани, когда комплект «Евгения Онегина» в главах, но без обложек, попадался раз в десять лет, а комплект в обложках невозможно было купить десятилетиями, сейчас оказывается недостижимым ни первый, ни второй вариант, потому что такие книги если и выходят на рынок, купить их возможно только участникам топ-листа Forbes.

Бывают случаи, когда никто вовсе не подозревает о том, чтобы какая-то книга выходила в печатной обложке, потому как ни единого экземпляра не сохранилось. Так было с первой книгой Пушкина – «Русланом и Людмилой» 1820 года. Только нашими собственными усилиями был обнаружен единственный сохранившийся экземпляр в издательском виде, что доставило немало неприятных минут собирателям пушкинианы: теперь счастливые обладатели экземпляров этой книги узнали, что у них он «без обложек».

Что же касается не слишком объемных книг начала XX века, особенно поэтических сборников или книг русского авангарда, то их ординарный коллекционный вид представляет собой не книгу в переплете, а именно книгу в издательской обложке. И потому в данном случае как утрата обложки, так и заключение книги в переплет без сохранения обложек наносит коллекционной составляющей серьезный урон. И для большинства книг начала XX века, если говорить о литературно-художественных изданиях, наличие обложки является обязательным коллекционным требованием, а отсутствие оной – представляется ощутимым дефектом. В исключительных же случаях, когда книга одета первым владельцем в особый переплет, истинный коллекционер все равно будет стараться найти подлинные обложки, чтобы вложить их в такой экземпляр.

Попытка справиться с утратой обложки «экстенсивным способом» – копированием ее с применением специальной техники – отнюдь не всегда приводит к удовлетворительному результату, потому как обложки чаще отпечатаны в технике высокой печати, да еще и на специфических бумагах; то есть они будут уже на вид не аутентичными. Когда же осуществляются попытки заново изготовить обложки к знаменитым книгам, типа «Вечера» Анны Ахматовой или чего-то подобного, уже беглого взгляда достаточно для распознавания таких «хитростей». То же касается и книг русского авангарда: попытки делать заново как обложки, так и все книги целиком, практиковавшиеся долгие годы одним из исследователей этой тематики, также не слишком удовлетворительны, хотя раскрашенные им заново книги взлетали там и сям довольно долгое время.

Утрата суперобложки

Отсутствие суперобложки во второй половине XX века было важным понижающим критерием для букинистической книги – прежде всего это учитывалось при коллекционировании книг издательства Academia: экземпляр «без супера» стоил пятую часть от цены комплектного экземпляра. Бывали же и такие книги этого издательства, которые попадались в суперобложке исключительно редко – это не только «Спартак» Рафаэлло Джованьоли, но и издания романов Александров Дюма, и прочие…

Особняком стоит «Калевала», которая в суперобложке не была редкой, но продать книгу без суперобложки было невозможно – уже с 1980‐х годов мода на авангард сделала ее, благодаря цветной суперобложке работы учеников Павла Филонова, искомой только в комплектном виде.

В сущности, я веду речь не о настоящем, а о минувшем положении на антикварном рынке. Оказалось, что новые технологии – я имею в виду цветные копировальные аппараты и цветные же цифровые принтеры – превратили все охи и ахи относительно наличия суперобложек и их сохранности в пустой звук. Дело в том, что при наличии одной подлинной суперобложки вы можете распечатать заново сколько угодно таких же, а рассматривать их с пристрастием на предмет подлинности – мало кто станет. Безусловно, опытный глаз сразу отличит новодел, но остановить эту «новую полиграфию» невозможно. И уже на первый взгляд кажется, что теперь суперобложки не столь редки, как ранее, а подлинные комплектные экземпляры – не столь недосягаемы, как бывало в «доцифровую» эпоху.

В свое время любопытный казус произошел с сегментом книг русского авангарда: наличие большого числа фальшивок привело к тому, что люди начали бояться покупать такие книги, особенно с раскраской, – уж очень был велик риск купить подделку, взлетевшую в Москве.

С копиями суперобложек ситуация иная: сегмент русской книги, который был ценен наличием подлинных суперобложек (прежде всего это книги издательства Academia), уже не столь привлекателен для собирателей; тем же, кто им интересуется, – совершенно безразлично, ксерокопия на книге или подлинная издательская суперобложка. Главное, чтобы книга была в пристойной сохранности.

Отсутствие иллюстраций

Недостача в книге иллюстраций – порой намного печальней, нежели недостача страниц. Безусловно, глубина дефекта книги без иллюстрации или иллюстраций зависит от коллекционной значимости самого издания, и чем оно реже и ценнее, тем более болезненным будет такой дефект. Скажем, если это одно из хороших иллюстрированных изданий басен Крылова первой трети XIX века, то отсутствие одной иллюстрации хотя и неприятно, но не фатально; к тому же есть шанс встретить другой экземпляр или же гравюру отдельно; а нередкие в таких случаях замены недостающих иллюстраций аналогом из другого издания вообще порой незаметны глазу. Конечно, если речь идет об иллюстрированном