Просто инструмент, закалённый и заточенный. Для нас — пленный. Убить так легко… Но тогда почему я сегодня не убил архаика и его охрану?

Не в первый раз уже сомнения боролись с прямыми решениями и я позвал всех наружу. Первым делом сам же чуть не наступил в темноте, окутавшей вершину холма, на связанного торговца, про которого давно уже все забыли. Он сидел, философски глядя в пространство, мыча бесконечную песню без слов, даже не пытаясь освободиться. Развязав, я поблагодарил парня, как мог, извинился за вынужденный арест, предупредил о закрытой пока дороге, сказал, где найти постоялый двор или дома стеклодувов…

Решение, которое созревало в голове, неожиданно нашло согласие со всеми, даже суровый отец кивнул головой. Возможно, впечатления вчерашней казни ещё переполняли предел восприимчивости организма и новой крови не хотелось. Спустившись в пещеру, мы предложили предателю обменять жизнь на новое предательство. Он напишет признание в том, что принц хотел убить своего отца и в том, что они, представители принца, по его приказу пытались разгромить Белый Город, военный объект объединённого королевства. За это его не казнят, а отправят с партией пленных к Аламан-Сар-Пашу и продадут за десять монет и пусть Судьба решит, что с ним станет. Кинули на пол шкуру, еду, бурдюк с водой, дали пергамент и кости с чернилами. Я поставил ему светильник. Назначили у дежурного охрану… Где-то мог бродить пропавший «Третий», поэтому вход в пещеру я на всякий случай, просто замуровал на ночь…

СТЕКЛОДУВ

(Мроган)

Город благоухал дымом, горячей едой и весной… Улица, которая когда-то росла только в длину, обзавелась двумя перекрёстками, от которых ровными дугами уходили в стороны боковые переулки, пока что не имеющие названия. Я тихо засмеялся, вспомнив свой первый «проект» из камушков, там всё строения стояли по прямым линиям, но жизнь внесла свои поправки, округлая форма холма закруглила и улицы, как линии сидений в амфитеатре.

Пока шли, поговорили о кладбище. Споров о нём было много, но впервые захоронение стало реальностью и дало повод ещё раз подумать, стоит ли удалять печальное место так далеко от центра? Меня убеждали воспоминания о маленьком городке на Земле, родители почти час шли к «бабушке с дедом», то есть, примерно метку по здешним часам и это никому не казалось странным. Но завтра первая могила должна была появиться в чистом поле, ничем не огороженном. Отец, привыкший к клановой тесноте, ругался, уверяя, что души не стоит удалять от родных, Хатакр спорил с ним о том, что души вовсе не живут в могилах, хоть он и не знал этого точно. Молодой Клер клевал носом, считая, что вся эта возня высосана из пальца.

Потом мы расстались и пошли с отцом в мастерские, где я не был почти восьмушку, озабоченный своими «игрушечными» войнами. Здесь пахло совсем по-другому, горелыми прутьями, железом, калёной глиной, кожей и всякой прочей дрянью, создававшей непередаваемый аромат мужского царства, абсолютно непонятного женщинам.

Светильники с трудом выхватывали из темноты высокие стены складов и прокопченных зданий для сушки, варки и других важных операций, без которых оказалась бы немыслимой наша жизнь. Громкие голоса, перекрикивающие звук ударов молота наполняли пространство общего двора и, приблизившись, я начал даже различать дубасящие друг друга слова:

— Не влезет, хоть аргачьим жиром мажь, не влезет!

— Бей! — блымс!

— Ну, вот ведь, упрямый, слыш-ка, вон, уже загнулось на краю!

— Бей! — блымс!

— Давай, давай… Послушай старика!

— Уйди к Джардуху! Бей! — блымс!

— Железо пожалей… Греть надо…

— Кузнец, уведи его!.. Бей! — блымс!

— Кларон!? Добрый вечер, кларон… А сказали, Вас сегодня не будет…

— Привет, Мастер!.. Ругаетесь? Кузнец, привет, как детки?

— Нормально, господин кларон… Живут, жуют, растут… Давненько Вас не было…

— Ты, брат, куй, не куй, скажи этому, откуда он только взялся, зануда, пусть под кувалду не лезет!..

— Что-то не получается, Мастер?

— Да куда оно денется, тяни его?! Куй, не куй, а влезет…

— Вы уже всё посмотрели, Ларчан?

— Да, господин кларон, только, слыш-ка, скажите этому тугодуму, что колесо надо нагреть…

— Зачем?

— Чтобы налезло на ось, вот зачем… У него отверстие маловато, никакая кувалда не прошибёт, это ведь железо, а не глина!

— Да ладно, грамотей, всегда набивали, тяни его, уж как — нибудь…

— Мастер, ты заменил обода?!

— Ну! Мы ж говорили… Тебя не было, я и заменил… Прутьев, куй, не куй, не хватает… Вот, до'жили! То железа не хватало, теперь прутьев! Уже с гор таскают, всю долину обрезали!

— Как долину?! Вы что же? К хассам ходите?

— Ни к кому мы не ходим, это они сюда шастают, узкоглазые, говорят, опять войско прёт?

— Да… Кайтар побежал…

— Третий раз, значит… Уходить опять придётся? Или ты чего придумал, колдун?

— Придумал… Если получится…Никуда не идём… Если не придётся…

— Ну, пока что всё получалось… Ладно уж, не рассказывай… Говорят, ты теперь за всё войско будешь отдуваться, за три границы?

— Не я… Все вместе будем… А пока готовься… Много оружия переделывать… А колесо-то нагрей, всё-таки, пока поболтаем, хуже не будет, а ось сунь в воду, в холодную…Печь-то работает?

— А куда же без неё? С топливом — беда! Уже и кости жжём, до'жили!

— Не бурчи, Мастер, видел, мы семена принесли?

— Насмешил! Они лет двадцать расти будут, да ты и сам не дашь их стволы в печи сжигать… Вот, если бы камень добыть, чёрный…

— Какой, слыш-ка, камень? Горючий?.

— Ну, да!.. Говорят, один кусок всю ночь гореть может, только мне не попадался… Уже шкуры старые из кланов приносим, воняем на всю гору, а горят они еле-еле, только вместе с топливом, а сами — нет, куй, не куй, а гаснут… Может, надо кусты сажать, а, брат? Вся долина пустая, даром, что граница, а засадить, и таскать недалеко…

— А хассаны сразу хай поднимут, да?

— Ты, кларон, если уж командуешь, то и голову выше поднимай!.. Эта долина сотню лет уж пустая стоит, после Болотной войны, а чья она раньше была? Сам подумай! Даже суслик и тот свою территорию метит. Чем больше в себе силы чует, тем больше и воняет… Ты, вот, круг назад не ушел, выстоял, и сейчас не боишься, даже не уводишь никого, мальцов в пещеры не прячешь. Долина, вроде и хассанская, да только идти к ней оттуда — ноги поломаешь, на реке — рыбье племя сидит, а раз защиты нет, крестьяне и не селятся. А ведь там земля, сколько аргаков гонять можно?

— Ты, Мастер, так договоришься, что надо границу