владыка, но ты уже знаешь, у меня маленький гарнизон, поэтому приходится делать хитрости, чтобы прятаться, убегать, побеждать…

— Ты насмешил меня, кларон… Значит твои женщины, раз уж ты их выкупил, сейчас бегут по кустам и камням, а ты готовишься меня побеждать?

— Что ты, Великий! Я готовлюсь говорить о мире. Зачем нам кормить черных птиц мясом иритов и хассанов, когда можно по-доброму разойтись и наладить торговлю? Что твоё войско может заработать в наших бедных местах? Посчитай сам…

— Я слышу голос купца или труса, но не воина, кларон…

— Трус не пришел бы к тебе один… Когда придёт время воевать, ты увидишь воина. Но я не хочу смертей, поэтому сейчас веду себя как купец… У тебя хорошее вино, архаик… Даже если ты перебьёшь половину моего войска, а остальных возьмёшь в плен, сколько ты заработаешь?

— Если по сотне монет за пленного, то десять тысяч…

— По сотне?! Половину, не больше! А сколько ты платишь воинам? Монету в день? Две тысячи монет за войско, да? А ещё доплачиваешь себе и сотникам… Ты уже ведёшь своё войско почти восьмерик, я думаю, два десятка дней? Значит, уже истратил двадцать тысяч монет, а не заработал пока ни одной.

— Есть ещё женщины, оружие, вещи, города!

— Пока ты дойдёшь до ближайшего города, Принц соберёт войско. Больше, чем твоё, потому что мы стоим на своей земле. И моим сотням необязательно ждать твоих нукеров, мы можем медленно отходить, пока не сольёмся с армией Принца, ты не получишь ни одного пленного!

— Я разобью твой город!

— Стены из камня? Я подарю тебе их! Они не горят. А город можно построить снова. Ты знал Харрез-Паша, архаик? Мы продали его за тысячу монет и падишах приказал отрубить ему голову!

— Харрез-Паш был трусом!

— Трус сбежал бы. Придумал бы сто причин… вкусное вино… и сбежал бы, прославляя имя падишаха. Но он был глуп. И дал завести своё войско в ущелье…

— У него была тысяча воинов!

— Да… была, но лучшая сотня погибла мелкими частями в разведке, а остальные не знали, куда идти… А потом в ущелье случился обвал… Озеро прорвало плотину… Ты знаешь, архаик, что такое сель в горах? Половина погибла, а другую половину мы продали… Не они нас, а мы их…

— Поэтому ты — Ящерица?

— Поэтому я говорю о мире… Харрез-Паш имел приказ визиря — захватить жалкий кордон и утопить в крови… А у тебя нет такого приказа, Аламан-Сар-Паш!

— Откуда ты можешь знать, что есть и чего нет на священной земле?

— Оттуда… Я говорю с жрецами… Не зря у ящерицы голова вертится вокруг себя и она видит всё и везде… В Городе Богов сейчас траур, и ты знаешь об этом… Никто пока не видел приказов нового падишаха, молчат и визири, не зная, в какую сторону подует жаркий ветер пустынь. И только ты, о Великий, решил воспользоваться моментом, да и то, я думаю, не сам, да? Наверно подсказал кто-нибудь, такой же как мой «друг», которого я забрал сегодня? Рассказал о несметных богатствах, дорогих камнях из тайных пещер? Так было, архаик?

— О, Джардух! Ты вбиваешь кол в моё сердце, кларон!

— Я?… Бедный военный, пьющий твоё вино? Посмотри, разве на мне висят цепи из золота, зелёные изумруды и красные аметисты? Посмотри на моего переводчика, слугу! Видишь ли ты бриллианты в её волосах, архаик? Это чистая шкура аргака покрывает тела, потому что нам ещё пять дней двигаться отсюда до границы и ночевать придётся на дороге, если ничего не случится в пути… А ночью пока ещё холодно…

— Что ты предлагаешь, Ящерица?

— Твоё войско тебе подчиняется, архаик. Я дарю тебе мудрый совет и ты сам примешь мудрое решение. Когда повернёшь и дойдёшь до Большого тракта, то найдёшь маленький подарок, по одной монетке на каждого воина. И узнаешь, что случилось с теми баранами, которые останутся без головы. Скорее всего, они упрямо пойдут вперёд, и станут рабами.

— И что вы будете делать с такой толпой рабов?

— О, славный Аламан-Сар-Паш! Теперь я вижу интерес купца в твоих глазах. Ведь рабам не надо платить, да? Наоборот, их можно купить, а потом перепродать, да? Я предлагаю хорошую цену — десять монет за голову… Обещаю, все будут в хорошем состоянии…

— Пять монет!

— Ах, архаик! А говорил, что я — хороший купец… Ты мне продал старых женщин по десять монет, а я предлагаю ту же цену за сильных мужчин? Ну, соглашайся… Ты же хотел выручить сто за каждого!

— Ох, кларон!.. Ты не ящерица! Ты хитрая колдунья из наших сказок… Ты всё правильно сказал… Смерть Великого падишаха, да пусть осияет его путь свет Единого, это сильное потрясение для всей страны и сейчас ещё долго, как ты и угадал, будут проверяться все бумаги, все записи, все указы и пока писцы всё это не сделают, новый падишах, да продлятся годы его, не сможет ничего проверить и ничего изменить… Как ты мог о таком догадаться? Не понимаю…

— Если я не выполню обещания, то ты, великий, всегда сможешь повернуть своё войско и отомстить наглецам за обман…

— Ладно, я согласен…

— Но если часть непослушных погибнет в бою…

— То мы купим меньше, только и всего…

— Приятно иметь дело с мудростью, архаик… Будем ли мы писать договор?

— Зачем играть с судьбой кларон? За такой договор и Вам и мне не сносить головы… Мы запомним: тысяча монет в любом случае и по десять за каждого пленного… Вас проводить?

— Нет, у нас свои тропы… Скажите охране, что мы ушли… Прощайте…

От длинного разговора занемели скулы и всё тело требовало чего-то очищающего. Пока архаик отвернулся к охране, я сделал Дверь и через несколько вздохов нас ослепил яркий двор, весёлый вид Белого Города. Бедная Ланат-Та стояла с таким отвращением на лице, будто съела сырой аргачий желудок. Все мои разговоры о продаже соплеменников она восприняла всерьёз, примеряя их к своей шкуре, не понимая того, что войско врага стало меньше вдвое и оставшаяся часть была лишена разведки и управления. А платить монеты за сохранение жизни наших ребят — не стыдно, стыдно их не заплатить, жадничая.

Пришлось внушить ей эти азбучные истины. Не думаю, что она абсолютно поверила в них, главное — чтобы молчала о сделке. Теперь нам оставалось просто скрутить спящих солдат, отвести их к тракту, получить девять тысяч монет чистоганом и направить их на добрые дела, а то, что хассаны начнут пахать на хассанов — это