Быстрый взгляд, осторожно брошенный в мою сторону Ургазиром, когда его собрат в очередной раз согнулся от приступа сумасшедшего веселья, я поймала почти случайно и застыла столбом, пытаясь понять, что же он пытается сообщить. Но черный маг уже выпрямился, и выражение лица его пленника мгновенно изменилось. Перед Байтарзом снова стоит хоть и обездвиженный, но непокоренный коллега, и его бессильная ненависть приятно щекочет самолюбие победителя.

Так что же означал этот отчаянный взор мага? Что он не поверил в мою ненависть к ведьмам? Или просто просил о помощи? А может, предостерегал от каких-то действий? Как догадаться, если я так мало с ним общалась? Всего лишь два раза, нельзя же считать за общение то путешествие по горным тоннелям.

Ох, думай, старайся, Катюха, сейчас от твоих умственных способностей зависит не только твоя жизнь и свобода. Наверняка ведь ни у кого не будет ни единого шанса удрать на волю из логова этого демона, если мы даже из сделанной на скорую руку западни не можем вырваться. Судя по растерянным лицам ведьм, ловушечка-то оказалась совершенно неизвестного им типа. И даже Ургазир о такой не знал. Или наоборот?! Знал, да ничего поделать не смог? Или не успел?!

«Так что же он хотел сказать?» – в сотый раз повторяю про себя на все лады, но догадаться пока не могу. Стараясь не прислушиваться к оскорбительным предположениям черного мага, которыми тот без устали осыпает плененного соплеменника, с отчаянием вглядываюсь в лицо Ургазира, надеясь, что он сумеет подать мне знак. Хоть махонький, но чтоб было понятно, в каком направлении искать путь к спасению.

И я все же дождалась. Едва захватчик, пребывающий в совершенном восторге от собственного черного юмора, на секунду отвернулся от демона поглядеть, достаточно ли запугал притихших ведьм, Ургазир вновь выразительно глянул в мою сторону. И убедившись, что я не свожу с него взора, послал еле заметную поощрительную улыбку. И сразу же вернул на лицо прежнее яростное выражение, только, словно от боли, прикрыл веками глаза. Затем открыл во всю ширь и снова опустил ресницы. Так, сомнений нет, это и есть намек. Вот как бы еще понять, на что именно? Я сунула в рот кусок копченого мяса и задумалась, пытаясь припомнить мельчайшие подробности наших недолгих встреч.

Все слова, все взгляды… и вдруг: «Не зажмуривайся, а просто прикрой глаза. Легко, как во сне», – словно вновь слышу низкий рычащий голос, мягко объясняющий, как проверять вещи магическим зрением. Ну конечно, именно на это он и намекает!

Едва не подавившись куском, я потрясенно вытаращилась на демона и поймала мелькнувшую в черных очах искорку торжества. Это что же, значит, он уверен, что у меня получится? Ой, сильно сомневаюсь, но все же попробуем, посмотрим…

Темно-бордовые нити простой крупноячеистой сети, натянутой на уровне человеческого пояса, были прикреплены к стеллажам и к полу, и достаточно убрать одну, как откроется выход из соседней ячейки. Теперь понятно, как Байтарз меня выпустил. Если я оборву вон ту нить – освободится Малина, а если ту – то Вишня. Конечно, правильнее всего было бы выпустить Ургазира, да он неудачно стоит почти посредине сети, и понадобится некоторое время, чтобы его освободить. Но, боюсь, именно этого времени у меня и не будет. Только теперь я заметила, что самая последняя нить прикреплена к запястью черного мага, и едва я трону сеть, он это тут же почувствует. Вот если бы мне удалось как-нибудь задержать его на одном месте, и желательно на несколько минут… Угу, размечталась. Что же мне делать? Эх, иметь бы заклинание, чтобы ненадолго связать магу руки и чтобы он магичить не смог… но чего нету, того нету.

«Да у меня вообще нет ничего такого, что могло бы хоть на минутку отвлечь внимание демона», – с горечью вспоминая содержимое своего рюкзачка, тяжко вздохнула я. И даже сбросила его с плеч, убедиться, что ничего случайно не попало, когда его ведьмы таскали. О, ножик, оказывается, есть, теткин, кухонный, так он такой тупой, что хлеб еле режет. И еще ложка… а это что такое? «Хм, как же я про него забыла!» – хмыкаю удивленно и на всякий случай быстро засовываю тюбик в карман.

– Ну и что ты там ищешь? – подозрительно рыкнул незаметно подобравшийся ко мне черный маг.

– Ай! – вскрикнув от испуга, оборачиваюсь к Байтарзу и начинаю орать с напускным гневом: – Ты меня нарочно пугаешь? Не знаешь, что нельзя к девушкам потихоньку подкрадываться? Вот кому я буду нужна, если меня перекосит от страха?

– Не бойся, не перекосит, – грубо буркнул демон. – А если перекосит, сам и вылечу. А ну дай сюда.

Он нагло вырвал из моих рук рюкзачок и принялся беспардонно в нем копаться. Ну и мерзкая же у них тут мода – без разрешения рыться в чужих шмотках!

– А говоришь, оружия нет, – вытаскивая злополучный ножик, прищурился недобро сыщик.

– Совсем ошалел от мнительности, – уже всерьез разозлилась я, – если кухонный ножик за оружие принял. Да он вообще тупой, мучаюсь каждый раз, как кусок отрезать нужно, неужели додумалась бы на тебя с ним бросаться?

– А зачем его в руки брала? – держа нож меж ладоней, усомнился демон.

«Вот как он это определил?» – подивилась я способностям мага, но сдаваться и не подумала.

– Хотела немного мяса отрезать, да не получилось. Говорю же тебе, тупой он. Да ты сам попробуй, а я погляжу, – сую магу под нос блюдо с едой, хихикая про себя: нашел с кем спорить, я, если нужно, еще десяток доводов придумаю.

Байтарз недоверчиво и хмуро посмотрел на меня, сцапал блюдо и принялся с усилием возить моим ножом по внушительному куску окорока. Его силушка творила чудеса: хоть и с трудом, но нож постепенно погружался в мясо. Я уже начала было паниковать, но тут произошло то, что должно было произойти уже давно. Старенький, выточенный до серпообразной формы ножик не выдержал такого издевательства и сломался пополам. Глядя на ошалевшего от неожиданности демона, явно не ожидавшего от моего оружия такой подлости, и с трудом сдерживаясь, чтобы не захохотать, делаю самую скорбную мину, на какую только способна.

– Вот, сломал хорошую вещь, – начинаю жалобно причитать, прикрыв лицо руками, иначе демон поймет, что рыдаю вовсе не от горя, – а она еще моей бабушке служила-а-а!..

– Подарю я тебе ножик, только не вой, – легко нарезая мясо на ломти выпущенным когтем, снисходительно бурчит демон, и в его голосе уже нет и следа подозрительности.

– А когда? – мгновенно переставая причитать, заинтересовалась я.

– Когда с этим разберусь, – пренебрежительно ткнул он пальцем куда-то вниз, и мой взгляд, отследив направление, уперся в бездвижное тело князя, – так и подарю. Ты же останешься со мной?

– Конечно, – потрясенная возникшим у меня страшным подозрением, киваю машинально, – а ты что, сомневаешься?

– Нет. – Отставив блюдо на пол, демон легко, как куклу, поднял меня, усадил на колени и припал ртом к губам.

Непонятно, от чего там мои подружки в таком восторге, а вот я уже несколько раз пробовала целоваться с парнями, и мне совершенно не понравилось. Когда чужой, слюнявый рот, пахнущий в лучшем случае жвачкой, а чаще борщом, табачным дымом или вином, начинает грубо мусолить мои губы, я испытываю наравне с отвращением только одно желание – от души врезать кулаком по уху. И, признаюсь честно, пару раз таки не сдержалась. А в остальных случаях просто удирала.