– Малина, прости! – успеваю выпалить, пока ведьма переводит дыхание. – Я не хотела выдавать твою тайну…

– Да ничего, давно пора было, – легко отмахнулась ведьма. – Это все Трине закручивала, чтобы было чем нас в руках держать, но я ее простила. Возьми лучше… это твое.

Я развернула выцветший платок и онемела от нахлынувшей боли и радости. Неужели это правда они?.. Не может быть… Вдыхая почти исчезнувший запах ванилина с потертой перчатки и нежно гладя пальцем поцарапанные стекла очков, даже не замечаю, что по щекам ручьем текут слезы.

– Чье это? – дружески обняв сзади за плечи, ласково спросила Вия.

– Мамино. А очки папины, – всхлипнула я, припоминая осевший холм ведьминого жилища, где в последний раз видела свои сокровища. – Малина, но как?..

– А помнишь, когда я из своего схрона уходила, последний сверток вынесла? Фус еще сердился, чтобы не брала лишнего, и так тяжело двоих нести, а я не смогла оставить… как чувствовала, что не простые это вещи.

– Откуда я знал! – расстроился мальчишка, но Вия ласково потрепала его по серебристым завиткам и шепнула:

– Ничего. Главное, что сами спаслись. – И уже совсем другим, жизнерадостным, голосом скомандовала: – Ну, попрощались? Пойдем, Катюха. Да не смотрите вы так несчастно, мы еще вернемся!