– Похоже, я себе и уши отлежал.

– А мозги не отлежал? – хихикнула лоли.

– Не уверен... – пробормотал я.

– Что отлежал? – ехидство Ульянки просто зашкаливало.

– Типа того, – согласился я, постепенно приходя в себя.

– Обедать идёшь? – Два Че перевела разговор в деловое русло

– Вообще-то надо бы... А что, уже?

– Через пять минут, – радостно сообщила мне Пакость.

Эка я лихо задрых! Интересно, это мне Виола что-то вколола, или я за прошедшую ночь так умотался? И даже не заметил как... Ладно, на сейчас не важно, сейчас следует уделить внимание искусству местных демонеток. А то когда ещё получится отведать шедевры мастеров Второго круга Дворца? Выпроваживаю девочек и через минуту, уже одетый и окончательно проснувшийся, присоединяюсь к ним. Жра-а-а-ать!

А при самом входе в столовую нас поймала Лена...

– Слушай! А Команданте, это другой вариант Два Че? – медово-ядовитым голосом спрашивает Унылая, как только мы сели за стол.

Алиса сходу раздражена, но бросает взгляд на меня. Я демонстративно расслаблен и безразличен, спокойно перемешиваю салатик и чуть заметно киваю ей. Кажется, Два Че поняла мою тактику. Она также демонстративно расслабляется, откидывается на спинку стула и, сделав маленький глоток компота, небрежно отвечает, безразлично пожав плечами:

– Это романтично. Как команданте Кастро, команданте Че Геавара. Вечная революция.

Унылая пребывает в состоянии грогги. Два Че добивает:

– К тому же, позволено не всем.

На этом Лена едва не подавилась. Похоже, прежде тон обсуждения подобных проблем был совсем другим. С трудом заглотив супчик, Лена, с заметным раздражением, уточняет:

– Надеюсь, лучшая подруга входит в число избранных?

Алиса демонстративно задумалась, прежде чем ответить:

– Си[3], капитан...

Лена мучительно соображает, что только что её опустили на одну ступень в иерархии: капитан везде ниже майора[4]. Когда наконец осознание ситуации случилось, её аж перекосило.

– Тогда уже и Два Че скоро будет проходить безнаказанно... – Унылая шипит сквозь зубы, только что слюной не брызжет.

– Только для узкого круга избранных и только в приватной обстановке, – задорно отвечает Два Че, по ходу стреляя в меня глазками.

Ай-да Команданте! Ай-да троллинг! Ну, берегись Интернет, когда ты появишься! А Лоли, кажется, всё понимает и разве что не кричит в голос "Бис!" и "Браво!". Лену же плющит не по детски. Она, сквозь сведённые челюсти, спрашивает:

– И как попасть в число избранных?

– Подавайте прошение в установленном порядке, кэп.

– А может, сразу подать прошение товарищу генералу?

Лена демонстративно кивает в мою сторону. А мне кажется, что сейчас у неё капнет ядовитая слюна и прожжёт в полу обширную дыру. Но я подыгрываю Два Че:

– Не уполномочен.

Дальше мы наслаждаемся обедом молча. Но вот по дороге во владения гомунуклы меня начали одолевать печальные мысли.

– Чего такой мрачный, – ткнула меня в бок Алиса, – всё же хорошо!

– К сожалению нет, – вздохнул я.

– Опять какие-то страшные видения о возможном ужасном будущем?

– Нет, вполне конкретная гадость в конкретном настоящем.

– И что же? – Два Че была абсолютно серьёзна. Но мы уже стояли у врат Ада... в смысле, медпункта, и я тихо сказал:

– Давай после.

– Давай, – согласилась она. И мы вошли.

[1] Рассказ Виолы о происхождении людей и их связь с эльдар – ни разу не канон. Но поскольку будущее вероятностно только потому, что прошлое вариативно, тут у меня AU, и все ваховские бэкофаги, не согласные с такой трактовкой, могут спокойно идти Лабиринтом на личную консультацию к Меняющему Пути. Он всё подробно разъяснит.

[2] перепросмотр – техника работы с собственным сознанием, описанная у Карлоса Кастанеды, при которой надо вспоминать травмирующие ситуации своей жизни. Кастанеда описывает несколько техник перепросмотра. Вообще говоря, психоанализ Фрейда и христианская исповедь это тоже перепросмотр, но в последнем случае сама суть метода извращена до противоположного.

[3] си – исп. "sí" – да.

[4] Команданте в испаноязычных странах Латинской Америки соответствует майору.

День 5, часть 2

Внутри Виола заканчивала обследование смурного Шурика. Тот, весь помятый, сидел на кушетке и ни надетая на голову сетчатая шапочка, ни глухие тёмные очки на глазах, ни наушники не могли скрыть характерные покраснения на висках[1]. Стоящий на столе открытый чемоданчик дефибрилятора[2] не оставлял сомнений о том, как гомунукла потчует душевные скорби. Мы скормненько примостились в сторонке.

Виола ещё какое-то время тыкала в экран своего планшета, из под очков, надетых на Шурика проскакивали разноцветные вспышки, сам он время от времени вздрагивал. Наконец Виола удовлетворённо кивнула и сняла с несчастного всю эту энцефалографическую сбрую, вполне узнаваемую даже в комморраговском исполнении, вручила пакетик с таблетками и строгий наказ: немедленно отправляться в свой домик, где эти таблетки принять и ложиться баиньки.

– Можешь, конечно, пойти гулять, но я не могу гарантировать,